“Взяв бремя и иго Господне”
Р одился Алексей в 1858 году в селе Вановье Шацкого уезда Тамбовской губернии в семье крестьянина Минкова. Известно, что у его отца Тимофея было еще два сына, одного из которых звали Иван (1870 - 16.08.1933 г., скончался в Вановье ), и дочь. Мать Алеши умерла рано, и, пожалуй, с этого момента сельчане стали замечать за ним странности: парень уходил на местный погост и дни напролет проводил в молитве у ее могилы. Через какое-то время поведение Алексея стало вызывать порицание даже самых близких родных, так как земледелие, хозяйственную работу и быт семьи он забросил, а посторонние и вовсе решили, что Алеша "тронулся умом". Вероятно, в тот момент он и сделал для себя выбор "взять бремя и иго Господне", приняв один из самых трудных подвижнических подвигов, на которые и в древности были способны далеко не все, - юродство Христа ради. Алексей отправляется странствовать, ища мудрости и правды Божией.
Сколько продолжалось сие, нам не известно, так же как неведомы места, где он побывал. Можно лишь предположить, что это были все окрестные святыни. Пути Господни приводят его в большое и богатое село Княжево Шацкого уезда. Здесь, узрев в босом, в оборванной одежде страннике человека Божьего и необычного подвижника, его принял в свой дом один зажиточный крестьянин. Под странноприимным кровом этого доброго православного человека Алексей прожил довольно долгое время. Вероятно, тогда же он познакомился со служившим в местной церкви Михаила Архангела молодым диаконом Василием Хитровым, в приходе которого впоследствии прошли последние годы его земной жизни и который стал его духовником.
На новом месте
К огда грянула революция, Алешиного благодетеля раскулачили, и он сам вскоре оказался без средств к существованию. В этот момент к подвижнику пришли две благочестивые крестьянки из села Рысли этого уезда Фекла и Феврония Натаньины или, как их по уличному звали односельчане, Базаевы. Хозяин в их присутствии озаботился судьбой юродивого, так как жить ему более было негде. Женщины предложили взять его с собой, заверив, что будут о нем заботиться. Новым местом обретения Алеши стал маленький, похожий на келейку, домик-амбар на огороде Феклы. В ее верующей семье он стал полноправным, почитаемым и уважаемым членом.
Ходил Алеша босым в любую непогоду и мороз, в простой легкой косоворотке, опирался на палку-посох. Был коротко острижен, длинной бороды не носил - лишь щетина на щеках. Взгляд его чуть раскосых глаз был очень проникновенен, казалось, что он смотрит сквозь человека. Почему-то верующие (да, говорят, и он сам себя) часто называли его не Алешей, а Леней.
В келейке у Феклы юродивый постоянно не жил, временами странствуя по округе, посещал храмы, ходил на поклонение святыням. Известно, что бывал в том же Княжеве, Алгасове, деревне Александровке, Чернитове и других селах, доходил и до Моршанска (в частности, бывал в слободе Коршуновка), каким-то, только ему ведомым, чутьем находя дома, где благочестивые странноприимные люди давали кров, могли покормить. Одно время его сопровождал монах по имени Василий. Любил Алеша посещать жилища людей несчастных, вдов - те места, где особо необходимо было Слово Божие и его молитвенная помощь.
В селе Чернитово он любил заходить на проходившие иногда по вечерам спевки скромного хора местной церкви Михаила Архангела. Бывало, зайдет, присядет и слушает, а потом просит спеть ему что-нибудь духовное. Ему никогда не отказывали, так как почитали Божиим человеком. Раз в середине 1920-х зашел он в дом чернитовского диакона Степана Борисова и попросил его супругу: "Иди, принеси пояс". И тут же, изменив голос, ответил: "А он у меня в Борках". И действительно, обстоятельства сложились так, что семья диакона была вынуждена переехать и поселиться в селе Алкужинские Борки…
За советом и утешением
Р аз, вспоминают, Алеша куда-то пропал и не было его долго. Забеспокоились благочестивые женщины и пошли искать юродивого. Зашли в лес - глядь, а он на полянке молится, лицо лучится прямо, улыбается в неземном блаженстве, а рядом большой цветущий куст черемухи - весь белый. И кругом все прямо светится, и благоухание чудное, и благодать неизреченная. Удивились рабы Божии: отцвело уж все давно, а тут такое…
Когда слава о дивном подвижнике и прозорливце разошлась далеко окрест, к домику Феклы стали стекаться в огромном количестве верующие, ищущие общения с подвижником, его совета, утешения от духовных слов и облегчения телесного от молитв. Те глубокие старики, что видели его при жизни, вспоминают, что при беседах с Алешей чувствовалась совершенно особая, сильная благодать. Однако, повторимся, пришло такое почитание не сразу, да и далеко не все относились к его словам внимательно, а к нему благоговейно, хотя сама жизнь, очень часто подтверждала их правоту и давала повод задуматься самым закоренелым скептикам...
Однако, в противовес силам вражьим, искренних почитателей Алеши было все-таки большинство. Многие его буквально боготворили, прислушиваясь к каждому слову, старались выполнять советы. Среди них были и монашествующие, находящиеся в растерянности от реалий жизни, и притесняемые советской властью бывшие купцы и дворяне, и гонимое духовенство со всей своей паствой.
В 1920-х годах в Рыслях у домика Базаевой появились четыре девушки. Это были чернички-келейницы из села Карели Феодосия Чичева (державшая старшинство в их живущей по схожему с монастырским уставом общинке), Пелагея и Варвара Бирюковы и Екатерина Тулумбасова. Пришли не с праздным любопытством посмотреть на необычного Божьего человека, а с конкретным вопросом, как им далее жить в условиях все нарастающих гонений.
- Зима была, - вспоминала потом Екатерина Михайловна. - Холодно. Стоим мы у дома этой рабы Божией и ждем старца Алексея, который куда-то отошел. Смотрим - идет: без шапки, в своем халате, опираясь на посох. Под ногами лед, а у него ступни красные, как у гуся лапки, и прямо пар от них идет. Поравнялся со мной и просит: "Покажи свой крест". Я дрожащей рукой достала его. Алеша взял крест в ладонь, говорит: "Сей крест врастет во чрево твое", и как бы впечатал его мне в грудь, пошел далее…
Все перечисленные матушки не только не избежали в годы репрессий гонений, но и прошли тюремные застенки. Екатерина Михайловна же отбыла в застенках и ссылках за исповедание веры Христовой по пресловутой политической 58-й статье УК РФ 16 лет! Всю жизнь храня веру в Господа, сохранив доброту и всепрощение с молитвой на устах матушка и отошла в мир иной на страстной неделе 1998 года. Воистину крест "врос во чрево".
Пророчества прозорливца сбывались
М ножество примеров прозорливости Алеши до сих пор хранит народная память. Во время своих странствий он, как говорилось ранее, посещал дома верующих. Однажды в селе Алгасово он зашел во двор благочестивых крестьян Кобзевых. Кобзевы были "дужники" - жили тем, что изготавливали упряжь для конных подвод. Во дворе юродивый столкнулся с их сыном Василием, который шел с ведром поить скотину. Алексей подошел к парню, развязал шелковый пояс, которым тот был подпоясан, и повязал его ему так, как носит орарь диакон.
- Видно, поповство он тебе пророчествует, - говорили братья.
Пророчество прозорливца сбылось: певший с детства на клиросе Василий Алексеевич в 1929 году стал диаконом алгасовской церкви Рождества Богородицы и оставался таковым до самого своего ареста в 1932 году. Вернувшись в 1934, опять стал служить в местном храме, а в 1938 году был вновь арестован и осужден за пару недель до назначенного рукоположения во иереи. В застенках советской власти отец Василий принял мученическую кончину за веру Христову, так и оставшись диаконом, как им провидел юродивый…
Видимо, из-за необычного вида и поведения Алешу боялись малые дети, однако, он их никогда не обижал. Сам чистый душою, как ребенок, он, бывало, подойдет, погладит их по голове и скажет: "Не бойтесь, я вас не трону". Детей он очень любил.
Бабка Фекла как-то купила двум девочкам лапти. Одна из них пошла в обновке кататься с горки, отчего лапти сразу пришли в негодность. Фекла стала девочку бранить, отвешивая затрещины. Алеша это увидел и стал просить, чтобы ее не наказывали: "Я добуду лапти для девочки". И действительно, пошел к соседу, своему почитателю, и вскоре принес новые…
В доме своих благодетелей Натаньиных он неоднократно говорил их внучке Елене: "Сядь на маленький стульчик". Впоследствии Елена вышла замуж, но в браке прожила недолго - муж умер. Вот он, маленький стульчик!
В доме одних сельчан он взял на руки их 9-летнюю дочь Анну (она слыла в селе девочкой необычной и, говорят, будучи 3 лет от роду уже сама читала Библию) и отнес в дом к Малышовым, со словами: "Будь тут, будь тут". Действительно, через 12 лет Анна вышла замуж в их семью. Брак с сыном Малышовых Павлом вышел удачным, супруги жили счастливо и благочестиво. Их семья отличалась странноприимностью, кормила нищих, помогала им…
В доме Бобковых Леня попросил кнут у их сына Василия и, взяв его, сказал: "Ать-два, ать-два! Ну, ходи!". Вскоре Василия неожиданно мобилизовали в Красную Армию…
...Шла однажды служба в Благовещенской церкви села Новотомниково. Во время нее подошел юродивый к местному крестьянину Когтеву, выставил перед собой два сжатых кулака, развернутых пальцами вверх, и многократно сказал: "Егор Когтев фу-у-у! Егор Когтев фу-у-у!". При этом раскрыл ладони, как бы выдувая из пустых дланей чего-то. Не обратил крестьянин внимания на эти манипуляции: мол, на то он и блаженный, чтобы блажить. Вспомнил об этом только когда вернулся на свою улицу. Глядь, а вместо его дома одно тлеющее пепелище, как выдуло все …
Иногда к Алеше приходили спрашивать о судьбе тяжело больных. Если он отвечал: "Снимите белье и оденьте чистое", то это означало, что тому пора в мир иной…
Слава о прозорливом подвижнике все росла, передаваясь из уст в уста. Теперь он уже воспринимался не как "дурачок", а как праведник, своего рода духовный столп и старец. Приходящих к нему сельчан он просил почитать ему Евангелие или какие-нибудь духовные книги. Неверующих людей юродивый чурался. Бывало, зайдет кто к нему, а он первым делом о Символе Веры: "Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя" знаешь? Если взрослый человек не знал азов веры, то отказывался говорить, а особо назойливых и наглых мог и кнутом погнать. Корысти Алеша был совершенно чужд, что располагало к нему притесняемых и обираемых советской властью крестьян. Говорят, что как-то к Алеше приехала сестра и уговаривала его вернуться в родное село и жить у нее в семье. Тот отказался: от добра добра не ищут…
Наступило время, когда к Алеше стали обращаться окрестные сельчане со всеми большими и малыми бытовыми проблемами, просить его благословения на дела и молитв. Верующие люди дорожили его советом, внимательно прислушивались к ним и старались им следовать. Один сельчанин решил строиться, заготовил все необходимое и складировал недалеко от своего подворья. Но прежде, чем приступить к делу, решил испросить совета у Алеши. На это получил категоричное: "Нельзя, нельзя". И так повторялось много раз без всяких объяснений причин. Вскоре все стало понятно само собой: разразился такой пожар, что дотла выжег все старое подворье.
- А теперь, - говорит Алеша, - стройся с Богом.
Был дан юродивому Христа ради Алексею и дар исцеления. Одна сельчанка, страдая острой зубной болью, пожаловалась ему: "Хоть умирай, света Божьего не вижу от боли, помоги".
- Ляг, ляг на землю, - ответил ей Алеша, а сам пошел своей дорогой.
Имея к нему великую веру, она советом не пренебрегла и тут же легла навзничь и неожиданно очень крепко уснула. Очнувшись через малое время, ощутила, что более никакой зубной боли нет. И не ведала ее более никогда до конца своих дней…
Почитают как святого
Р аб Божий юродивый Христа ради Алексей Тимофеевич Минков тихо, по-христиански отошел ко Господу 11 мая 1928 года в келейке у Натаньиных. Гроб, большой дубовый крест, продукты для похорон привезла схимонахиня Мария Серповская, впоследствии часто посещавшая его могилку и относившаяся к ней как к святыне. Проститься с Алешей собралось огромное количество как односельчан, так и жителей ближних и дальних сел, - всех тех, кого он любил и уважал, кто любил его, кому помогал советом, облегчением в страданиях душевных и телесных. Отпевали подвижника в маленькой деревянной Казанской рыслинской церкви ее настоятель иерей Василий Хитров и приехавшее на похороны духовенство. По пути к кладбищу огромная процессия постоянно останавливалась, и священство служило литии. Неожиданно на гроб праведника запрыгнул петух и, перепрыгивая с угла на каждый угол, громко закукарекал. Все присутствовавшие были уверены в неслучайности этого и в том, что прощаются с жившим рядом с ними святым человеком. Погребли Алешу на рыслинском приходском кладбище, на взгорке. Минуло более 80 лет, а могилка его не забыта, верующие люди присматривают за ней, на праздники посещают даже прежде родных холмиков. Ходят на нее уже, наверное, правнуки тех, кто его знал. Быть погребенным где-то неподалеку считается в селе большим почетом. В местном молитвенном доме фотография Алеши Вановского висит среди святых икон. Как святого его и почитают, приходя к захоронению со скорбями душевными и телесными, считая цельбоносной землю и даже травку с его могилки…
ОТ АВТОРА: Данный материал ни в коем случае не претендует на полноту и безошибочность. Он составлен по записанным в разное время рассказам и воспоминаниям разных, не знакомых друг с другом людей, и многие его фрагменты, наверное, для составления более полного жизнеописания нуждаются в детальном доследовании. Если в нем допушены ошибки, автор просит простить его, так как не хотел исказить дивный образ подвижника. Это могло произойти только из-за незнания.
