Девятый вал Вернадского

«Корни всякого открытия лежат далеко в глубине, и как волны, бьющиеся с разбегу на берег, много раз плещется человеческая мысль около подготовляемого открытия, пока придет девятый вал» - эти слова принадлежат Владимиру Ивановичу Вернадскому, одному из величайших ученых двадцатого века, крупнейшему естествоиспытателю и мыслителю, в творческом наследии которого современное поколение открывает все новые и новые грани и которого вся мировая наука справедливо считает одним из создателей сегодняшней картины мира.

На Тамбовщине имя Вернадского стоит в одном ряду с такими знаменитыми людьми, как Державин, Мичурин, Ладыгин, Баратынский, братья Жемчужниковы. А что мы, собственно, знаем об этом человеке, кроме того, что его именем названа одна из станций столичного метро, геологический университет в Москве, а в Пичаевском районе есть село с названием Вернадовка?

В конце девятнадцатого века английский натуралист доктор Карутерс наблюдал над Красным морем грандиозное переселение саранчи с берегов Северной Африки в Аравию. В течение трех дней плотные тучи насекомых, закрывая солнце и производя тревожный шум, непрерывно проносились над головой наблюдателя. Обычное в этих местах, часто повторяющееся явление поразило Карутерса своими размерами, и он решил определить количество насекомых в одной из туч, пролетевшей над ним 25 ноября 1889 года.

Оказалось, что туча занимала пространство в 5967 квадратных километров и весила 44 миллиона тонн.

Сообщение Карутерса о сделанном им расчете появилось в 41-м томе английского журнала “Природа” за 1890 год. Специалисты-энтомологи, обсуждавшие заметку в журнале, не нашли в ней ничего необыкновенного.

Не увидел в ней сначала ничего особенного и постоянный русский читатель журнала - приват-доцент Московского университета по кафедре минералогии Владимир Иванович Вернадский. Он разбирал тогда коллекции в минералогическом кабинете университета, а кусочками свободного времени пользовался для просмотра накопившихся за лето журналов.

Человек, интересовавшийся решительно всем на свете, Владимир Иванович прочитал заметку Карутерса с простым любопытством и перевернул страницу, но затем быстро возвратился назад: ему показалось, что была какая-то связь между тем, что он прочел, и тем, что он делал. Странное ощущение мгновенно явилось и мгновенно исчезло: усилиями сознания вызвать вновь его не удалось.

Служители в длинных темных мундирах с синими стоячими воротниками внесли тяжелый ящик и опустили его у ног Вернадского. Шедший сзади них помощник Вернадского, Евгений Диодорович Кислаковский, указал на стул, где лежали топор, молоток и клещи:

- Открывайте, ребята, только осторожнее!

Пока служители снимали свои мундиры, засучивали рукава ситцевых рубах, он подошел к столу. Владимир Иванович пододвинул ему журнал.

- Ну, что вы скажете о расчете Карутерса? Сорок четыре миллиона тонн движется по воздуху с места на место, а ведь это без малого вес всего количества меди, свинца и цинка, добытых человечеством за девятнадцатый век!

Наклонив белокурую голову над столом, Кислаковский долго разбирал текст и, наконец, разобравшись, заметил:

- Цифры проверить бы надо! У них опечаток тоже достаточно.

Служители отодрали доски, которые скрипели и визжали на гвоздях. Открытый ящик занимал помощника больше, чем саранча. Он бросил журнал и стал вынимать из ящика завернутые в бумагу камни. Раскрывая их, он кричал:

- Горный хрусталь! Какие кристаллы, Владимир Иванович! А это откуда? Смотрите, природная железная роза! Первый раз вижу... А тут, как в гнезде яички, - кальцит, да? Взгляните, Владимир Иванович, верно? А вот топаз так уж топаз...

Сверкающие камни один за другим ложились на стол.

Владимир Иванович отодвинул их в сторону, взял из стопки заготовленных для коллекций карточек одну и стал выписывать данные Карутерса. Пометив страницу, том, год и название журнала, он бережно снял чернила тугим пресс-папье и положил карточку в боковой карман. Помощник, следя за ним, несмело сказал:

- А зачем это нам, Владимир Иванович, ведь мы не энтомологи, не физиологи, не биологи...

Владимир Иванович быстро встал.

- Да, мы с вами не биологи, но тут, - он приложил руку к карману, - есть какая-то мысль! А из истории науки и опыта я знаю, какие неожиданные последствия бывают от случайно брошенной мысли, если она коснется ума и воли искренней человеческой личности в нужный момент... Один такой случай нередко оправдывает всю жизнь!

Это только один из эпизодов жизни именитого ученого, описанный советским прозаиком, биографом Львом Гумилевским в его замечательной научно-художественной книге «Вернадский», но какой яркий и емкий! Как, собственно, весь его жизненный путь, всецело посвященный науке и обществу.

Так кто же он, Вернадский, чье имя и наследие будоражат уже не одно поколение? Чем обусловлен повышенный интерес к его учению, особенно в последние десятилетия? Юбилей со дня рождения ученого с мировым именем, жизнь которого тесно связана с Тамбовщиной, пусть и формальный, но очень весомый повод для того, чтобы ответить на эти вопросы, а заодно напомнить (а кому-то, может, и впервые открыть) это имя.

Сразу оговоримся: в рамках газетной полосы полно рассказать о жизненном пути В.И. Вернадского, а уж тем более его вкладе в науку невозможно, потому что один только перечень его открытий столь впечатляющ, сколь и объемен.

Естествоиспытатель, основоположник геохимии, биогеохимии и учения о биосфере, минералог, кристаллограф, радиогеолог, автор трудов по философии естествознания, науковедению. Но и это не все. В.И. Вернадский создал также учение о природных водах, внес крупный вклад в почвоведение, метеористику. А главное – вот он, его девятый вал! - разработал учение о биосфере Земли и неизбежности ее превращения под действием коллективного разума и труда человечества в ноосферу.

Острейшие вопросы, значимость которых человечество по-настоящему глубоко стало сознавать лишь на исходе минувшего столетия: проблемы биосферы и ноосферы, экологии, научной этики, ответственности ученых за возможные последствия своих открытий - все это еще на пороге века нашло отражение в трудах молодого тогда русского профессора. И позже, став одним из признанных светил науки, Вернадский продолжал - буквально до последних дней своей долгой жизни - прокладывать пути, следуя которыми человечество сможет уберечь свою дарованную природой обитель, дивную планету, едва ли не единственную во всем мироздании, где вершина живой жизни - Разум достиг масштабов планетарного могущества.

Наибольшую актуальность учение Вернадского о биосфере приобрело уже во второй половине двадцатого века. Как раз тогда начала развиваться экология, где биосфера стала одним из основополагающих понятий. В наше время учение о биосфере и ноосфере является основой экологической стратегии человечества, от которой зависит его будущее, и интерес к работам нашего прославленного земляка проявляют представители самых различных слоев общества, стремящиеся к познанию Природы.

Кратко учение Вернадского сводится к тому, что он первый стал воспринимать землю, как целостный живой организм. Он доказал, что все процессы происходящие в атмосфере, литосфере и гидросфере – едины. А жизнь на земле – это космическое явление. Вернадский считал, что жизнь была разнесена из космоса по всем планетам и может развиваться и эволюционировать в зависимости от условий на конкретной планете, при этом посылая зародыши жизни во все космические стороны. Вернадский был первым, кто настолько целостно и законченно сформировал представление о «космизме» жизни..

Имя академика Вернадского ныне вышло далеко за пределы научных статей и монографий. Его идеи, его предвидения и предостережения звучат в публицистических выступлениях писателей и журналистов, общественных и государственных деятелей, озабоченных самым острым из всех насущных вопросов - как уберечь от гибели не только земную цивилизацию, но и саму жизнь на Земле, как миновать ставшую ныне грозной реальностью опасность ее уничтожения, в пламени ли всеистребляющей ядерной войны или в нерасчетливом разбазаривании огромных, но отнюдь не безграничных ресурсов земного шара, еще недавно казавшегося необозримым, а теперь даже из сравнительно недальнего космоса охватываемого единым человеческим взором.

И это очень кратко о вкладе в науку Владимира Ивановича Вернадского.

Ни капли преувеличения нет в этих словах. На Тамбовщине, где Вернадский с 1891 по 1910 год в своем родовом имении проводил каждое лето, рождались многие из его идей. Здесь он обдумывал свои научные и общественные планы, делал все, что было в его силах, чтобы улучшить жизнь местного населения. Здесь он близко столкнулся с его проблемами и нуждами, убедившись в необходимости изменения существующего строя жизни. Именно здесь, в Вернадовке, зарождались и оформлялись идеи будущего учения о биосфере, о живом веществе, о едином человечестве.

Идеи В.И. Вернадского, являющиеся залогом устойчивого развития человеческой цивилизации и давно и по достоинству оцененные во всем мире, на Тамбовщине активно изучаются, развиваются и реализуются, материализовавшись в конкретную политику, направленную на интеграцию научной мысли, научного и промышленного потенциала нашей области, её природных ресурсов. Многие примеры конкретных решений по приоритетным экологическим проблемам области соответствуют принципам, обозначенным в его трудах.

Прошло более 10 лет с того времени, когда в области началась работа, преследующая высокую цель – возрождение на Тамбовской земле памяти о своем великом земляке.

Лучшее свидетельство этому – установившаяся традиция регулярного проведения Вернадовских научно-практических конференций, положивших начало не только широкому творческому обсуждению ноосферной концепции Вернадского, но и восстановлению села Вернадовки в Пичаевском районе – того места, где рождались его идеи.

Положительный итог деятельности благодарных тамбовских потомков ученого – восстановление дома Вернадского в его родовом имении и создание научного эколого-образовательного центра имени В.И. Вернадского. Сегодня – это не только работающий исследовательский и просветительский центр в нашей области, но и первый и единственный в России ноосферный комплекс. Интерес к его работе проявляют представители самых различных слоев общества, стремящиеся к познанию Природы. И в их числе не только геологи, географы или биологи, не только ученые, в силу профессии изучающие научное творчество нашего земляка, но и люди, которым не безразлично будущее планеты.