Кажется, его жизнь, будто по чьему-то злому умыслу выстроена в сослагательном наклонении: если бы не тот взрыв, если бы не инвалидность, если бы не та война…
Николай, молодой, крепкий и смышленый парень был в силах овладеть любой профессией, воплотить в реальность самые смелые мечты. Только вот вышло все по-другому: в неполные девятнадцать лет, попав в воронку афганской войны, он на всю жизнь остался инвалидом. Афган разделил его жизнь на «до» и «после».
Ратоборец
В семидесятые - восьмидесятые годы прошлого столетия мальчишек с малых лет учили, что служба в армии - почетная обязанность каждого мужчины, смелого и сильного духом защитника Отечества. Восемнадцатилетний соболевский парнишка Николай Пронин был из их числа. Поэтому когда ему пришла повестка из райвоенкомата, он воспринял это событие спокойно: «Так надо, все служат».
В назначенный день и час Николай прибыл в Инжавино на место сбора призывников, откуда был направлен в ногинское учебное подразделение. Там парень получил военную профессию и звание младший сержант. Затем его в качестве командира отделения направили в Узбекистан, в Чирчик, в свою воинскую часть. А через несколько месяцев в составе 21 отряда специального назначения этой части парень оказался в Афганистане. Местом постоянной дислокации было знаменитое Панджшерское ущелье, город Руха.
В логове
мятежников
В обширной долине реки Панджшер, простирающейся вплоть до пакистанской границы, имелось огромное количество пещер, ущелий, перевалов, прилегающих к основной долине и имеющих свободный выход в различные районы и на основную автомагистраль, соединяющую Кабул с Советским Союзом. Именно поэтому Панджшер и был избран мятежниками в качестве места для переправки вооружения, боеприпасов и снаряжения. Перекрывать основные караванные маршруты из лагерей душманов был призван отряд, в составе которого находился Николай.
«Духи» создали в Панджшере хорошо оборудованную систему обороны, огня и управления мятежными силами. А потому не раз нашим ребятам там приходилось очень «жарко». Мобильная группа, в состав которой входил Николай Пронин, выполняя боевую задачу, по несколько суток могла находиться в горах, действовала в очень тяжелых условиях высокогорья, как правило, в пешем порядке, с полной боевой выкладкой до сорока килограммов.
Эскулап
и пачка папирос
18 сентября 1982 года стало в жизни парня роковым днем. Его группа находилась в горах на выполнении очередного задания. Передвигаясь по площадке, которую удалось освободить от вооруженных мятежников, Николай наступил на противопехотную мину: место своего отступления моджахеды тщательно заминировали.
Боевые товарищи принесли раненного парня на место сбора. Фельдшер, который был на месте, осмотрел его и замер - при взрыве мины Николаю оторвало правую голень. Необходима была срочная госпитализация.
Не мешкая, сослуживцы Николая по рации начали вызывать вертолет. Поступил ответ: «Вертолет будет, ждите». Прошел час, другой, третий, а его все не было. Николай, потерявший много крови, то начинал стонать, то бредил. Говорил что-то о доме, о горах, искал свой комсомольский билет. На исходе был уже десятый час ожидания, когда фельдшер принял непростое для себя решение - ампутировать голень. Он понимал, что ждать больше нельзя - может начаться заражение крови. В палатке, практически без света, фельдшер провел операцию, сделав все, что мог сделать в тех условиях, чтобы спасти парню жизнь.
Вертолет, прибывший лишь через сутки, поднял Николая в воздух, чтобы доставить в кабульский госпиталь, где его ждали еще несколько операций - вторая нога, руки были серьезно иссечены осколками. Кто-то из боевых товарищей, провожавших Николая до борта, не находя слов, чтобы поддержать его, положил на край носилок пачку папирос. Для них, остававшихся в Панджшере, было ясно, что афганская война для Николая окончена. Только она была в жизни парня не последняя. Впереди его ждала другая война - с самим собой.
На изломе
Госпиталь в Кабуле, Фергане, Ташкенте. Из одного медучреждения Николая Пронина переправляли в другое, пока раны его не затянулись.
Он вернулся на малую родину - в деревню Соболевка, к матери. Третья группа инвалидности, копеечная пенсия и знак «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа» - вот его итог той войны.
- Подумаешь, нога… В сорок пятом и без обеих ног, без рук люди с фронта приходили… Жизнь-то не кончилась, она продолжается, - говорил Николай себе, пока учился заново ходить - с протезом, свыкался с мыслью о том, что жизнь его пойдет теперь не так, как он планировал до армии.
Лишь только он один знает, каково было привыкнуть к новой для себя жизни, не обращать внимания на любопытные и сочувствующие взгляды окружающих, перешагнуть этот страшный рубеж: жизнь до взрыва и после него. Не приученный жаловаться на судьбу, Николай скрывал от окружающих свои переживания.
Пытаясь наладить свою новую жизнь, парень начал искать работу. Вначале устроился в колхоз заправщиком, потом отучился в Тамбове на часовщика, какое-то время трудился в часовой мастерской.
Спустя несколько лет Николаю Пронину предоставили муниципальное жилье в Инжавине, и он переехал в райцентр. То в одной организации работал, то в другой. Держать на работе инвалида не очень-то хотели, и, помыкавшись, Николай вернулся в родную деревню.
Сегодня он по-прежнему живет с матерью. Правда, из Соболевки они перебрались в Калугино. Несмотря на нелегкое испытание, которое было ему уготовано судьбой, он не замкнулся в себе. Общительный, добродушный, он всегда готов оказать помощь тому, кто в ней нуждается. Искренне радуется при встрече с инжавинскими интернационалистами, прошедшими когда-то, как и он, афганскую войну. Правда, им на ней повезло больше - домой они вернулись с руками и ногами. Только вот иногда, оставшись со своими мыслями один на один, Николай задает себе вопрос: «А как сложилась бы моя жизнь, не отправься я тогда в Афганистан?»
* * *
Афганская война ушла в историю. Никем и никому не объявленная, героическая и трагическая, она оказалась в два раза длиннее, чем Великая Отечественная. Она продолжалась 9 лет, 1 месяц и 19 дней.
Сегодня исследователи афганских событий пытаются подсчитать, какое количество сил, единиц боевой техники было задействовано в той или иной операции. А сколько судеб поломала та война, подчинив жизнь затянутых в ее воронку молодых парней этому комом стоящему в горле «если бы не эта война…»? Кто сможет дать ответ на этот вопрос?