Ему очень хотелось попасть в Афганистан.Как это ни покажется кому-то странным. Товарищи по военному училищу, получив долгожданные офицерские погоны, подавали рапорта с просьбами отправить их туда, где сейчас горячее всего. Но когда пришла его очередь, война уже закончилась. Остались лишь открытые вопросы о том, не зря ли мы в той столь близкой и одновременно далекой стране исполняли свой интернациональный долг.
Впрочем, войн в армейской судьбе Алексея Кондратьева хватило с избытком. Причем не за границей, а в нашей Чечне, где было ничуть не легче. Что мы должны вынести из этого недавнего прошлого и о чем всегда должны помнить? Об этом в годовщину вывода советских войск из Афганистана мы беседуем с главой города Тамбова Алексеем Кондратьевым, встретившись с ним не в его рабочем кабинете, а в музее школы №34, посвященном памяти наших воинов-интернационалистов.
- Алексей Владимирович, похоже, вы в этом музее постоянный гость. Почему?
- Я здесь не гость, потому что воспринимаю это место, как островок памяти о тех, кто не вернулся из Афганистана. Самому мне не довелось там побывать, но я служил со многими нашими «афганцами», видел их, что называется, в деле потом на Чеченской войне, и воспринимаю тот период истории как часть своей жизни. Музею в этом году будет уже двадцать семь лет. Кажется, целая вечность прошла, и в памяти обычных людей эта страница как-то постепенно затушевывается. Вот этого нельзя допустить. Память - это то, на чем держится наше самосознание как граждан этой страны. А музей этот по-прежнему держится на энтузиазме его создателей и хранителей. Они стараются сделать из него не просто некое хранилище экспонатов, а достойный мемориал. Достойный тех тамбовчан, кто погиб, выполняя свой интернациональный долг. Но одними силами создателей это сделать нельзя. Ну а я просто стараюсь помочь, чем возможно - от экспонатов до оформления экспозиции. Я не хочу по этому поводу говорить какие-то громкие слова, это очень личное. Но хорошо, что сюда на экскурсии ходят ребята и открывают для себя живую историю. То есть не просто читают об этом статьи и учебники. Потому что когда ты видишь личные вещи, письма конкретного парня, который был лишь немного тебя старше, так же ходил на дискотеки и жил в панельной пятиэтажке, не представляя, что может оказаться на войне, а потом на ней погиб, то все это по-другому воспринимаешь. И в лицах ребят тогда что-то меняется, они начинают по-другому к жизни относиться. По крайней мере, хотелось бы, чтобы так и было.
- Вы сказали про «интернациональный долг». Но ведь сколько после афганской войны говорили и писали, причем на официальном уровне, что это была ошибка советского руководства. Как вы это воспринимали?
- Обидно было, конечно. Солдаты призваны выполнять свой долг, и что - они должны теперь признать, что эти жертвы были напрасны? Афганистан - это зона влияния, и когда мы оттуда ушли, точнее, когда не удержался лояльный нам режим Наджибулы, тогда пришли талибы. А результат для нашей страны оказался совсем не веселый, учитывая многократно возросший поток наркотиков через границу из Афганистана. Что и говорить, большая политика - это всегда сложная игра, но хочу подчеркнуть: наши солдаты и офицеры выполняли свой долг. И воинский, и интернациональный. Это нельзя зачеркнуть, потому что история - это урок для будущего. А уроки забывать нельзя. И молодежь надо воспитывать на памяти с самой школы. К сожалению, мы слишком много успели забыть в нашей истории.
- Это действительно так. Но как заставить вспомнить?
- А не надо никого заставлять. Надо показать и заинтересовать. Не зря говорят, что просвещение - это образование и воспитание. Мы лишь должны стараться сделать все, что в наших силах для этого. Поэтому не случайно я очень надеюсь на новый в своем роде проект под названием «Наследие», посвященный возрождению памяти наших земляков, погибших и воевавших на полях Первой мировой войны. Эта страница истории в свое время у нас была вообще забыта, абсолютно незаслуженно. Вот сейчас мы удивляемся, почему нарушены духовные скрепы, как правильно сказал наш президент. Мне кажется, во многом потому, что нарушилась связь времен. Ее в свое время искусственно нарушили, а последствия приходится пожинать уже сейчас. Ведь у нас нет даже ни одного памятника погибшим на той войне тамбовчанам, и такая ситуация практически в любом регионе России. Но посетите какую-либо воевавшую европейскую страну - там солдаты Первой мировой не забыты. Когда мне довелось быть во Франции, в провинции Лотарингия, то, к удивлению своему, я увидел там памятник не только погибшим французам, но и русским солдатам, воевавшим там в составе экспедиционного корпуса. А много ли мы об этом знаем? Из истории ничего нельзя вычеркнуть, и история пренебрежительного отношения к себе не прощает. И если ты не ощущаешь свою причастность к истории своей страны, то откуда появится та совестливость, которая дает тебе силы защищать свою Родину до конца, а не пытаться отсидеться в сторонке? Потому что если тебе все равно, то никакое самое современное вооружение не спасет в случае какого-либо конфликта. Не зря ведь говорят, что самая страшная вещь - равнодушие.
- Но вот что странно - память об афганской войне, хотя это самая ближайшая история, приходится не просто сохранять, а именно возрождать. А после ведь была чеченская война, причем первая, а потом вторая. И порой создается впечатление, что об этом даже неудобно говорить...
- А говорить надо. Для меня это вообще особая тема. Но я мечтаю создать музей памяти погибших наших земляков во всех локальных войнах, где участвовали наши солдаты, офицеры, советники после Великой Отечественной войны. А конфликтов таких было немало, и наши военнослужащие отстаивали интересы страны, хотя почти все это было покрыто завесой официальной секретности, что стало поводом забвения памяти о них. Однако чем воевавшие в Корее или Египте хуже «афганцев» или «чеченцев»? Это необходимо для высшей справедливости. Пора собирать камни и все расставить на свои места.
- А есть она, высшая справедливость?
- Когда я об этом задумываюсь, то мне вспоминается случай с одним нашим «афганцем», которого расстреливали душманы. Он признался, что в этот момент уверовал в Бога и все время повторял про себя: «Господи, сохрани!». Его расстреляли, но он все же пришел в чувство и когда стемнело, нашел силы доползти до наших. На нем оказалось шестнадцать пулевых ранений, но он выжил. Остается делать выводы. Но пусть каждый это делает для себя...
