Наиболее распространенной является версия о том, что историческим прототипом для памятника был солдат Николай Масалов, уроженец села Вознесенки Тисульского района Кемеровской области, спасший немецкую девочку во время штурма Берлина в апреле 1945 года. Трехлетняя девочка плакала около своей убитой матери в берлинских развалинах. Ее голос красноармейцы услышали во время короткого затишья между атаками на рейхсканцелярию Гитлера. Масалов вызвался вытащить ребенка из зоны обстрела, попросив прикрыть его огнем. Девочку он спас, но был ранен. В 2003 году на Потсдамском мосту в Берлине установили табличку в память о совершенном в этом месте подвиге.
Кто он - Николай Масалов?
Николай Масалов появился на свет в семье вечных тружеников земли, выходцев из Курской губернии, переселившихся впоследствии в Сибирь. Дед, прадед и отец Николая Масалова были потомственными кузнецами, мастерство которых высоко ценилось по всей округе. В крестьянской семье Масаловых воспитывались шестеро детей - четверо мальчишек и две девочки.
До войны он работал на тракторе в родной Вознесенке. В 1941 году война нарушила привычное течение мирной жизни. В канун своего 18-летия Николай Масалов был призван в ряды Красной Армии.
Он освоил воинскую специальность минометчика. В марте 1942 года полк, в котором служил, принял боевое крещение на Брянском фронте, под Касторной. Полк трижды вырывался из огненного кольца окружения. В тяжелых боях воины сумели сохранить знамя, которое им вручили в далеком сибирском городе. Однако ценой этого были человеческие жизни. В минометной роте Масалова осталось только пять солдат, все остальные полегли в брянских лесах.
После переформирования полк вошел в состав легендарной 62-й армии генерала Чуйкова. Сибиряки стойко держали оборону на Мамаевом кургане. Расчет Николая Масалова дважды засыпало землей под обрушенными скатами блиндажа. Боевые товарищи находили и откапывали их.
За бои в Сталинграде 220-й полк получил гвардейское знамя. В это время Николай Масалов был назначен ассистентом в знаменный взвод. Тогда он еще не знал, что ему, парню из далекой Сибири, будет суждено нести боевое знамя до самого Берлина. И полк снова шел вперед. На смену павшим бойцам приходили все новые и новые солдаты. Форсировали Дон, Северный Донец, Днепр, Днестр. Затем были Висла и Одер. Полк побеждал, но каждая победа была оплачена дорогой ценой, кровью наших солдат. Из первого состава полка в Берлин вступили только двое: сержант Масалов - знаменщик полка и капитан Стефаненко.
За годы войны Николай Масалов стал опытным воином. Он в совершенстве владел оружием, умел предугадать место возможной засады, успевал опередить вражеских пулеметчиков.
В апреле 1945 года вышли к Берлину. Город оказался в огневом кольце окружения. 220-й гвардейский стрелковый полк наступал по правому берегу реки Шпрее, от дома к дому продвигаясь к имперской канцелярии. Уличные бои шли днем и ночью. Гвардейцы знали, что здесь, в Тиргартене, перед ними главный бастион военного гарнизона германской столицы. Бойцы выдвигались к рубежу атаки мелкими группами и поодиночке. Кому-то предстояло форсировать канал вплавь на подручных средствах, кому-то прорываться сквозь шквал огня через заминированный мост.
До начала атаки оставалось 50 минут. Установилась тишина - тревожная и напряженная. Неожиданно сквозь это призрачное безмолвие, смешанное с дымом и оседающей пылью, послышался детский плач. Он доносился словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно. Ребенок с плачем произносил одно понятное всем слово: «Мут-тер, муттер...», ведь все дети плачут на одном языке. Раньше других детский голос уловил сержант Масалов. Оставив у знамени ассистентов, он поднялся почти во весь рост и напрямик побежал в штаб к генералу.
«Разрешите спасти ребенка…», - сказал он. Генерал молча разглядывал невесть откуда взявшегося солдата. «Только обязательно вернись. Надо вернуться, ведь этот бой - последний», - по-отечески тепло напутствовал он его. Николай Масалов пядь за пядью приближался к каналу. Вот он, прижав автомат, уже перекатился к бетонному парапету. Тут же хлестнули огненные свинцовые струи, но солдат уже успел скатиться под мост.
Вспоминает бывший комиссар 220-го полка 79-й гвардейской дивизии И. Падерин: «И исчез наш Николай Иванович. Он пользовался большим авторитетом в полку, и я боялся стихийной атаки. А стихийная атака, как правило, лишняя кровь, да еще в самом конце войны. И вот Масалов будто почувствовал нашу тревогу. Вдруг подает голос: «Я с ребенком. Пулемет справа, дом с балконами, заткните ему глотку». И полк без всякой команды открыл такой яростный огонь, что я, по-моему, за всю войну не видел такого напряжения. Под прикрытием этого огня Николай Иванович вышел с девочкой. Он был ранен в ногу, но не сказал».
По воспоминаниям Н.И. Масалова: «Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку - и обратно».
Орудия, минометы, автоматы, карабины прикрывали Масалова шквальным огнем. Гвардейцы прицельно били по огневым точкам врага. Русский солдат встал над бетонным парапетом, закрыв собой от пуль немецкую девочку. В этот момент над крышей иссеченного осколками дома с колоннами поднялся ослепительный диск солнца. Его лучи ударили по вражескому берегу, на некоторое время ослепив стрелков. Одновременно ударили пушки, началась артподготовка. Казалось, что весь фронт салютует подвигу русского солдата, его человечности, которую он не растерял на дорогах войны.
Как возникла идея создания памятника Воину-освободителю в Берлине, в Трептов-парке?
После войны Евгений Вучетич встретился с Николаем Масаловым, подвиг которого и подсказал ему ключевую идею монумента в Трептов-парке: спасая девочку, солдат защищает мир и жизнь.
Сделав несколько набросков, распрощался, и вряд ли Николай Иванович в тот момент представлял, зачем понадобился художнику. Вучетич не случайно обратил внимание на воина-сибиряка. Скульптор выполнял задание фронтовой газеты, подыскивая типаж для плаката, посвященного Победе нашего народа в Великой Отечественной войне. Эти эскизы и наброски пригодились Вучетичу позже, когда он приступил к работе над проектом знаменитого ансамбля-памятника. После Потсдамской конференции глав союзных держав Вучетича вызвал к себе К.Е. Ворошилов и предложил приступить к подготовке скульптурного ансамбля-памятника, посвященного Победе над фашистской Германией. Первоначально предполагалось поместить в центре композиции величественную бронзовую фигуру Сталина с изображением Европы или глобусным полушарием в руках.
Из воспоминаний Е.В. Вучетича: «Главную фигуру ансамбля смотрели художники, скульпторы. Хвалили, восхищались. Но я испытывал неудовлетворенность. Надо искать другое решение. И тут я вспомнил советских воинов, которые в дни штурма Берлина выносили из зоны огня немецких детей. Метнулся в Берлин, побывал в гостях у советских солдат, встречался с героями, сделал зарисовки и сотни фотографий - и вызрело новое, свое решение: солдат с ребенком на груди. Вылепил фигуру воина метровой высоты. Под ногами его - фашистская свастика, в правой руке автомат, левая придерживает трехлетнюю девочку».
Пришла пора продемонстрировать оба проекта под светом кремлевских люстр. На первом плане - монумент вождя… Второй - демонстрировал памятник солдату. На удивление И.В. Сталина заинтересовал последний. Сталин скупо улыбнулся и сказал Вучетичу: «Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина, на высоком могильном холме… Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат - утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руку что-то более символичное. Ну, скажем, меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрубил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч. Согласны?»
Строительство памятника в Берлине приравнивалось к заданию чрезвычайной важности. Было создано специальное строительное управление. К концу 1946 года набралось 39 конкурсных проектов. Перед их рассмотрением в Берлин приехал Вучетич. Идея памятника целиком и полностью завладела воображением скульптора… Работы по сооружению памятника воину-освободителю начались в 1947 году и продолжались больше трех лет.
Кто стал прообразом и прототипом для создания этой скульптуры?
Существует три версии того, кто именно позировал скульптору Е.В. Вучетичу для памятника «Воин-освободитель». Тем не менее, они не противоречат друг другу, так как не исключено, что в разное время скульптору могли позировать разные люди. Согласно воспоминаниям полковника в отставке Виктора Михайловича Гуназы, он в 1945 году в австрийском городе Мариацелль, где были расквартированы советские части, позировал молодому Е.В. Вучетичу.
По другим данным, полтора года в Берлине скульптору позировал сержант советской армии Иван Степанович Одарченко.
В ходе исследования, познакомившись с воспоминаниями И.С. Одарченко, изучив документы, фото-, видео материалы, я считаю, что именно он был прообразом для создания скульптуры Е. Вучетича.
В своем интервью, которое Иван Степанович дал летом 2010 года, находясь на отдыхе в санатории «Инжавинский», Одарченко вспоминал о своих боевых буднях и о 1947-м:
«На войну я попал в 1945 году, воевал за Будапешт, за Венгрию, Австрию, Чехию. За взятие Вены был награжден медалью. Воевал в 9-й гвардейской стрелковой армии. Победу в 1945 году встретил в Чехии. После окончания войны был направлен в Берлин, в военную комендатуру. В комендатуре было 100 солдат и несколько офицеров. Комендантом города Берлина был генерал-майор Котиков. Помню, на День физкультурника съехались 8 комендатур. На трибуне собрались генералы. Ко мне подошел человек в плаще и шляпе, взял за руку и повел к трибуне. Думаю: «Ну, наверное, чтоб не убежал…».
Как выяснилось позже, это был скульптор Евгений Викторович Вучетич. Евгений Викторович пояснил, что планируется создание мемориального комплекса, и не буду ли я возражать, чтобы с меня лепили фигуру солдата. Я согласился. Консультантом строительства был маршал Чуйков. Приказом коменданта города Берлина Котикова, я поступил в распоряжение скульптора. Недалеко от Рейхстага, у Бранденбургских ворот, находилась художественная академия, здесь мы и работали.
Скульптор привёз с собой для работы метровую статую солдата. Здесь из глины надо было вылепить статую высотой 2,5 метра. Я надел плащ -палатку, взял меч и встал. На руках сначала я держал дочь немецкого антифашиста Краузе. Но позже было решено, что девочка должна быть русской. После войны, мало у каких русских офицеров здесь были семьи. У генерала Котикова была семья: жена и две дочки - Лена пяти лет и Светлана трех лет. Теперь на руках я держал трехлетнюю дочь Котикова - Светлану. Девочка - это символ мира, будущего, символ материнства. Меч - воспроизведение слов: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет».
Три бригады немецких скульпторов работали. Сначала статуя была из глины, потом из гипса, а вот теперь предстояло вылить ее из бронзы. Вылили из бронзы здесь, в английском секторе на маленьком заводе. Тогда в Германии не было крупных заводов и не было возможности вылить из бронзы 13-метровую фигуру солдата. Чуйков и Вучетич написали письмо в обком партии с просьбой отлить солдата на заводе в Ленинграде. Тринадцатиметровая фигура солдата частями была отправлена в Ленинград.
8 мая 1949 года был открыт памятник. Я был на том открытии. За помощь в работе маршал Чуйков наградил меня аккордеоном, а Вучетич помог купить матери корову и сено. Моя мама жила тогда в Казахстане. Большая была работа, интересная…»
И.С. Одарченко и Тамбовский край
Для тамбовчан Ивана Степановича Одарченко «открыл» знаменитый тамбовский коллекционер Николай Алексеевич Никифоров почти полвека назад. В 1965 году День Победы впервые стали отмечать как всенародный праздник, а 9 мая сделали выходным. По этому случаю и была выпущена в обращение рублевая монета с изображением берлинского «Воина-освободителя». Никифоров стал одним из первых, у кого эта монета появилась. Он тут же явился с ней в областной краеведческий музей, где заканчивалось оформление экспозиции, посвященной Великой Отечественной войне, и поведал сотрудникам, что на монете отчеканен не кто-нибудь, а токарь Тамбовского завода подшипников скольжения Иван Степанович Одарченко. Накануне коллекционер уже побывал у Одарченко и предъявил ему юбилейный рубль: «Узнаете?» Иван Степанович отпираться не стал, но о своей причастности к знаменитому памятнику говорил спокойно: «Подумаешь, постоял в мастерской скульптора с девочкой на руках, делов-то».
Вскоре в областном краеведческом музее появился скульптурный портрет Одарченко, сделанный автором монумента Евгением Вучетичем и подаренный Тамбову. А в дом Ивана Степановича зачастили журналисты...
На заводе «Автотрактордеталь», ныне ОАО «Завод подшипников скольжения», где Иван Степанович проработал 35 лет, в сентябре 2002 года был основан музей Одарченко, в котором находятся его вещи, написанная его рукой автобиография, фотографии скульптора, письмо Вучетича к Одарченко, военные фотографии Ивана Степановича, вырезки из немецких газет и многое другое.
В мирное время он плодотворно работал и вел большую социально-воспитательную работу среди молодежи. Иван Степанович Одарченко был наставником педагогического коллектива и учащихся Борщевской восьмилетней школы, также был председателем школьного клуба «Планета». Посещал школы области и рассказывал детям о военных годах, о своей работе.
Иван Степанович Одарченко - не только прототип по одной из версий для монумента «Воин - освободитель», но и мой земляк, который после войны жил со своей семьей в Тамбове. И я очень этим горжусь.
