13 ноября в России особый день. Каждому гражданину нашей страны он напоминает о людях, для которых недоступна, казалось бы, простая, привычная для большинства радость - видеть окружающий мир во всех его красках или вообще что-либо видеть. Как живут они? О чём думают? Как преодолевают трудности, связанные с болезнью? Об этом мы узнали, побывав в гостях у Зои Петровны Ахлёстовой. Беда с ней случилась два года назад…
Зоя родилась и выросла в Уварове. О своём детстве она вспоминает с удовольствием, с особой радостью рассказывает о строительстве новой "гагаринской" школы:
- До того разные учебные заведения я посещала. А вот когда мне лет двенадцать было, "гагаринскую" как раз и начали строить. Ох, как мы ждали её открытия! Очень хотелось учиться в таком красивом здании. Лазали по вечерам в окна и убирали мусор, оставленный строителями на ступеньках лестницы, в коридорах. Вот так решили помочь - по-тимуровски. Потом берёзы возле неё сажали. В этой школе я училась два года, до получения аттестата зрелости.
Окончив учёбу, девушка по совету своей тёти-медработника устроилась санитаркой в больницу. Вспоминает:
- Тётя спросила, не боюсь ли я крови. Я ответила - нет. А сама боялась. Поэтому в первые дни трудно было. До сих пор помню того дедушку, которого привезли после автомобильной аварии с переломами, большой потерей крови. Пошла спустя какое-то время к нему, а он… не выжил.
Зоя решила получить медицинское образование:
- На вечернее в медучилище пошла. Наши же врачи нам преподавали. Замечательные были специалисты, до красного диплома меня "довели".
Сначала Зоя трудилась в хирургическом отделении, а параллельно - в так называемом физиокабинете. Пришлось поработать и в приёмном покое. На любом месте девушка старалась как можно больше перенять у своих опытных наставников:
- В физиокабинете я быстро освоила всю аппаратуру, научилась делать массаж. А Антонина Анисимовна - наша медсестра по переливанию крови - научила меня группы крови определять. Ещё будучи студенткой, я умела накладывать гипс, готовить нужный набор инструментов для различных хирургических операций, капельницы ставить…
Выйдя замуж и родив сына Павлика, Зоя перешла работать на "Рабочий" - поближе к дому. Трудилась медсестрой сперва в отделении общей терапии, потом в кардиологическом, в неврологическом. Говорит, что больных своих очень любила. В праздники непременно обегала все палаты, поздравляя подопечных. Взяла на себя заботу о "бездомных". Нет, не все из них не имели жилья, многие просто были одинокими, немощными, и им не доставало элементарного ухода. Поступали они в отделение в запущенном состоянии, и Зоя Петровна принималась их отмывать, "делать им маникюр"…
Не забывала она и неустанно совершенствовать свои навыки:
- Спина у меня болеть начала, поехала в санаторий. Там мне точечный массаж делали. А после сеанса я и говорю массажистке: "Доктор, я сама медик, работаю в неврологии. У нас в городе много людей с таким же недугом, как у меня. Вы покажите мне, как Вы массаж делаете, и я смогу им помочь".
Врач согласилась, Зоя Петровна начала проводить в её кабинете почти всё свободное время, читала специализированную литературу:
- Когда впервые книгу открыла, испугалась. Всё, о чём там говорилось, для меня - тёмный лес! "Точек" "миллион"! Куда и как нажать?.. Ну а понаблюдала за действиями массажиста, всё сразу понятней стало. Сколько-то времени спустя от знакомой услышала про то, что в Москве лечат баночным массажем. И его освоила - теперь уже сама, без помощи специалистов. Сначала стеклянные банки купила, потом приобрела пластмассовые - их огнём обжигать не надо.
Шли годы, в больнице начались сокращения штата. Зое Петровне дали доработать, "выработать вредность". Потом она уехала на заработки в столицу. Казалось, судьба повернулась к ней тёмной стороной. Ушёл из жизни супруг, затем любимый сын:
- Павла похоронили без меня, я была в Москве. После этого я полтора года не могла прийти в себя, плакала, мне не хотелось больше оставаться на этом свете. Потом получилось взять себя в руки. Я повторяла себе: живой в могилу не ляжешь, надо жить.
А несколько лет назад очередная беда: женщина начала стремительно терять зрение. Она объездила несколько клиник, была даже в Москве. Сначала врачи не видели проблем, не могли поставить диагноз, все анализы были нормальными, а потом уже оказалось не в их власти что-либо изменить. Сегодня Зоя Петровна живёт в беспросветном мраке:
- Вы меня фотографируете? А я даже не вижу вспышек фотоаппарата…
Между тем в квартире моей собеседницы идеальная чистота и порядок: уборку она делает сама. И стирает, и готовит, даже варит варенье без посторонней помощи. И выходит на прогулку - подышать свежим воздухом. И не падает духом: делает гимнастику, бывает, поёт и танцует - дома, для себя. О том, как училась жить в темноте, рассказывает с юмором:
- Видите, у меня на дверях что-то мягкое из одежды висит? Это чтобы лоб не расшибить. Раньше-то сколько раз расшибала! Готовлю на ощупь. Вот у меня картошка, вот морковь, здесь лук, тут капуста. Щи приготовить можно. Другое дело, насколько хорошо. Может, где чего и не дочищу, так свой рот - всё съест. Консервацию тоже делаю. День от ночи отличать - это сложнее, конечно. Но и тут выход нашёлся. Вон, рядом с телевизором стоят говорящие часы. На кнопку нажимаю, они и сообщают который час. У каждой вещи в доме своё постоянное место. Когда видеть перестала, долго не могла разобраться, где что. Жила-то в Москве, в Уварове бывала наездами, позабыла, в каком месте какая вещь находится…
Героиня этой статьи не еле ходит, а буквально бегает по своей квартире. Показывает, как работает будильник, что хранится на балконе, в каком месте боковины и спинки дивана воткнуты иголки с белой ниткой и с чёрной…
Тихо "бормочет" телевизор. Он в доме Зои Петровны служит ориентиром, а потому днём включен постоянно. Если повернуться к исходящему из его динамиков звуку спиной, то перед лицом окажется дверь на балкон. Если дотронуться до телевизора правой рукой, то смело можно шагать вперёд в прихожую, а оттуда - чуть влево - на кухню. Расстояние от телевизора до любой комнаты, балкона и входной двери давным давно измеряно в шагах. Так же как и пространство возле дома:
- От одного подъезда до другого - девять шагов. Чтобы идти прямо, не сворачивая, я использую бордюры - время от времени нащупываю их ногами. С палочкой у меня как-то не получается, поэтому в помощниках руки и ноги. Вот от дома одна не отхожу, могу заблудиться. Но соседи, знакомые помогают совершать "дальние" прогулки.
Знакомых у Зои Петровны много, но:
- Когда беда со мной случилась, не каждый из них рядом оказался. Школьным подругам Наде и Зине - спасибо, не забыли. Надя меня и в Москву возила, и в Тамбов - в больницы. Сестра помогает. Соседка тоже. А мне ведь особой помощи не надо, сама себя обслужить могу. И другим помочь сумею: полы помыть, другую работу сделать. Вот позвонил бы кто из прежних друзей: поговорить иногда хочется.
Несколько раз звонили и приходили к Зое Петровне из местного отделения Общества слепых:
- Спрашивали, нужно ли чего, сахар привозили, "закрутки", иные продукты. Потом пригласили в Дом культуры на мероприятие. Пошла, а что ж? Пусть глаза не видят, но головой-то я ещё умная и повеселиться не прочь. К соседке обратилась за помощью: она меня в "Дружбу" отвела. Там я и песни пела, и плясала - вспомнила прошлое, когда больничный местком праздники организовывал! Домой другая соседка помогла добраться.
З.П.Ахлёстова почти ничего не рассказывает корреспонденту "Уваровской жизни" о своих страхах, трудностях, сомнениях. Сетует лишь на то, что долго и сложно ей добираться до церкви. И ещё: не знает она, как перевести хоть немного денег на счёт любимого православного телеканала "Союз":
- Номер счёта называют, да очень быстро, а столько цифр! Соцработницу просила записать при случае, так у неё такого канала нет, говорит - может кто-то через Интернет узнает… А помочь каналу хочется, он мне огромную духовную поддержку оказывает…
И конечно же, поддерживает героиню этой статьи собственное самообладание, сила духа и слова, которые она, обращаясь к себе самой, повторяет изо дня в день:
- Зоя, твоё имя - жизнь. Значит, обязательно надо жить!
