За нашим окном было гетто. Тамбовчанка рассказывает о трёхлетней оккупации в Бресте

Июнь 1941 года. Брест. Немецкие захватчики ударили по городу ранним утром. Людмила Мусатова, тогда маленькая девочка, сначала перепутала авианалёт с раскатами грома. А когда вышла на улицу, не поняла, почему на самолётах перекрасили красные звёзды на чёрные кресты. Больше 70 лет прошло с того времени, но память не стёрла отпечаток событий. Людмила Мусатова, прожившая в оккупации три года, помнит каждый день, каждый обстрел.

- Только годы спустя поняла - природа чувствовала, что наступает война. В детстве я была заядлой рыбачкой. С мамой был такой уговор: если налавливала рыбы на обед, то мне давали деньги на поход в кино. Накануне войны, как и всегда, пошла рыбачить. Обычно проходила по броду и знала, где самые лучшие места. Знала, что когда всходит солнце и появляются его первые лучи, то на воде образуется рябь. В этот день её почему-то не было. Я ещё так удивилась. Сижу и смотрю на это зеркало из воды, и такая тишина кругом. Если честно, то этой страшной тишины я и сейчас боюсь, - вспоминает Людмила Мусатова.

В те дни семья Людмилы делила свой дом с командированными пограничниками. За день до войны как раз прибыл очередной солдат. Все ребята проходили службу на пограничном посту. Когда девочка возвращалась с рыбалки, услышала, как на пороге дома солдат пел песню о матери. Они познакомились, его звали Иван. Это был их последний разговор.

Молилась, чтобы погибшие встали

- Утром 22 июня я проснулась от страшного грохота. У нас раскрылось окно, вылетели стёкла, а в углу упала икона. Братья спали, но родителей в постелях не было. Я подумала, что это такая гроза. Из-за болот у нас всегда были сильные грозы. Выбежала, а на крыльце стояли мать и отец. Вижу, что летит очень много самолётов. Рядом с нашим городом находился аэродром, и самолёты летали часто. Я тогда ещё подумала, зачем на них изменили красные звёзды на кресты, да ещё и чёрные? И тут мне показалось, что они сбрасывают что-то похожее на кирпичи, но это были бомбы, - рассказывает ветеран.

От мощной ударной волны дома начали рушиться. Вслед за авианалётами пришли танковые колонны. Немцы продвигались на восток и быстро захватывали районы Бреста. Тыл был в это время не защищён, поэтому они молниеносно продвигались к Москве.

- Люди выбегали из домов раненые, в ночных рубашках. Один из пограничников обратился почему-то не к отцу, а к матери: «Мамаша, война!» Тогда я впервые услышала это страшное слово. Все солдаты, которые жили у нас, погибли в первый же день, - говорит Людмила Михайловна.

К полудню уже трудно было понять, что происходит. Шли отдельные бои, где объединялись оставшиеся в живых пограничники. Масштабное сражение велось у Брестской крепости, которую немцы окружили и с воздуха, и с суши. Солдаты защищались ровно месяц в ожидании подкрепления. Но они не знали, что находятся в далёком немецком тылу.

- Подбирали раненых и мёртвых. Я до этого никогда не видела смерти. Помню, как прибежала домой и встала перед иконой. Молилась Богу, чтобы все погибшие встали, чтобы они ожили, а в первую очередь, тот солдат Ваня, - добавляет очевидец тех страшных событий.

Двери не закрывали – грабить нечего было

В первый же день войны центральный дом Бреста отвели под гестапо. В городах появлялись полицаи. Они выдавали коммунистов и комсомольцев. Людмила Михайловна вспоминает, как их арестовывали. Из гестапо они не возвращались. Ещё страшнее было гетто, за колючей проволокой которого выживали евреи:

- Больше половины жителей брестских районов были евреи. Часть города немцы обнесли проволокой. За нашим окном было гетто. Евреи выполняли разную работу. Все они пришили себе жёлтые звёздочки на груди и спине. Немцы арестовывали и грабили. В первую же ночь ворвались в наш дом. На отца с матерью направили винтовки. Забрали себе всё, что нравилось. В кастрюле было молоко для младшего братика, они его вылили, а кастрюлю забрали. Мы остались без продуктов. Помогли соседи, которые принесли крупы, хлеб, молоко. После грабежа мы дверь не закрывали, брать у нас уже было нечего. До конца войны наши двери всегда были открыты.

Осенью немцы начали забирать молодёжь в Германию – всех девчонок и мальчишек, кому исполнилось 16 лет. Людмила Михайловна рассказывает, как их сажали в грузовые машины, как они громко плакали. Обезумившие от горя матери крепко держали своих детей. Чтобы успокоить народные волнения, немцы стреляли матерям в затылок.

Три бесконечно долгих года Брест жил в оккупации. Жители прятались на чердаках и в убежищах. В этих маленьких тёмных помещениях и сырых погребах проходила их тихая жизнь. Многие умирали от голода и болезней. Говорят, что увиденная глазами детей война – ещё страшнее. Пообщавшись с Людмилой Михайловной, понимаешь, почему эти слова истинны.

Смотрела в глаза смерти

- У нас не было игрушек. Вместо кукол мы переодевали в детские платья диванные валики. Как-то я задержалась у подруги, и уже поздно возвращалась дорогой, которая проходила неподалёку от гетто. Вдруг слышу, что ко мне кто-то обратился. Повернулась, а это эсэсовец. Его всегда отличишь – на шапке череп и две кости. Хоть была и маленькая, но понимала, что если попаду в гестапо, то уже не спасусь. Чтобы выжить, человек моментально находит какой-то выход. Я быстро побежала к огородам, спряталась между грядок и долго ползла. Руки стёрлись до крови, но ползти продолжала, не останавливалась. Слышу, как за мной пустили собак. Решила, что доползу до реки, а там уже поплыву, - рассказывает случай Людмила Мусатова.

Как только спустилась к воде, кто-то Людмилу схватил за ноги. Бесстрашная до этого мгновения девочка потеряла сознание. Когда пришла в себя, то двое ребят, одетых в гражданское, умывали её лицо холодной водой. Это были разведчики. Людмила, которой было знакомо каждое место в городе, показала брод, который они искали. Гораздо позже она узнала, что в сражении наш взвод потерял врача. Двух ребят отправили привести его из города. Медика они нашли, но помогать женщина отказалась, ведь её супруг был полицаем. Когда Брест в 1944 году освободили, их обоих осудили на 25 лет тюремного заключение за измену Родине.

Жгли деревни

- Вспоминаю, как в гетто заключённым объявили, что их будут перевозить на другую работу. Немцы попросили одежду и всё ценное собрать. Когда же у них на выходе начали отбирать чемоданы, то евреи поняли, что их везут на смерть. Женщины кричали, кто-то бросался на проволоку. Никто из них обратно не вернулся. В Бресте их дома так и остались пустующими, - говорит ветеран.

В Германию юными забрали двух родственниц Людмилы Мусатовой. Девушки рассказывали, что они работали на полях. Им однажды привезли золу вместо удобрения для почвы. Позже они узнали, что эта зола из лагерей смерти.

Людмила Михайловна говорит, что за годы, проведённые в оккупации, научилась по звуку определять, наш летит самолёт или вражеский. Умела безошибочно понимать, где упадёт бомба. Из-за партизанских движений немцы поджигали сёла и деревни, которые находились в лесах. День и ночь на горизонте виднелось зарево горящих поселений.

Лето 44-го

Людмила Мусатова говорит, что на войне каждый день мог стать последним. Старик или женщина, ребёнок – немцы не щадили никого. И когда жизнь от смерти отделяли секунды, то эти мгновенья казались самыми бесценными и были дороже целой вечности:

- Мы всей семьёй прятались в убежище. Слышим, как немец спрашивает, кто в доме? Это доли секунды, когда ты понимаешь, что должен умереть. Все шепчут молитву, у меня на коленях младший брат. Долго сидим, шаги продолжаются, как мама вдруг говорит: «Хватит! Так больше нельзя. Умирать, так умирать!». Она вышла и тут же вернулась. Немца уже не было, зато в доме оказалась корова, которая топала и так перепугала нас.

Людмилу Мусатову до сих пор мучает вопрос: почему в тот вечер немец не бросил гранату? Он же понимал, что в доме кто-то прячется. Почему смягчился? Шло лето 1944 года. Наша страна побеждала, немцы отступали. Так почему же им было не нанести последний удар?

Накануне освобождения Бреста велись страшные бои. Немецкие солдаты подожгли мосты на выезде из города. Советские войска оказались в замкнутом кольце, немцы начали мощный обстрел. С тех пор повелась легенда, что Брест – святой город. Ни один снаряд тогда не упал на него.

- Знаете, я много размышляю. Наверное, июнь 1944 года - самый счастливый в моей жизни. С того дня я уже не боялась выходить на улицу. Мне не нужен был чердак, бомбоубежище или погреб, где я прожила три долгих года, - говорит в конце нашей беседы Людмила Мусатова.

После Великой Отечественной Людмила Мусатова стала педагогом. Выйдя замуж и переехав в Тулиновку, она основала в 1970-е годы в селе школьный краеведческий музей. Позже открыла ещё музей, который посвятила истории Тулиновского приборостроительного завода «ТВЕС». Людмила Михайловна – удивительная рассказчица. В свой 91 год обаятельная и интересная женщина проводит пешие экскурсии по Тулиновке, встречается с участниками войны, ветеранами труда. Много лет ветеран работает над книгой «Помните, тулиновцы, о нас», в которой рассказывает о подвигах жителей села, погибших в годы войны. Издана книга будет к 75-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне.