Жгли жнивье...
Жгли жнивье..., пламя змейкой жестокой
Перешло на осинник, кусты, камыши.
До района далеко, до Бога высоко
В этой всеми забытой российской глуши.
Дым и смрад - не унять, бушевала стихия
Птицы в ужасе, мечутся звери...
Люди к боли природы остались глухими,
Ничего, мол, подумаешь, тоже потери.
Птичьи гнезда пылали в обугленных ветках,
И трещали кусты, как сухие поленья.
Пять дворов затерялись в осиннике редком,
Вот и все, что осталось от бывших селений.
На крылечке родного любимого дома
За жилье, да за скот волновалась Наташа:
«Может дождик пойдет! Не слыхать что-то грома!»
Для нее этих мест нет во всем мире краше.
На болоте, что Теплым звалось когда-то,
Камыши полыхали, метался Виталий:
«Дом-то рядом с болотом, поди ж, вот беда-то,
Мы напасти такой отродясь не видали!
Перекинется пламя по лугу с болота,
А за домом - стог сена, и будет всем жарко...
Хоть в районе о нас проявили заботу,
Благодарен главе, вот, дежурит пожарка!»
А в соседнем селе, что за просекой, рядом,
Дом Михаилы да Марьи давно пустовал.
Погасить все пытались пожарным нарядом,
Да огонь разгулялся, - жилище «сожрал».
Гибнут птицы да звери, скудеет охота.
Нет на карте поселка, деревни, села,
Камыши выгорают, леса, да болота...
Мы же Душу России сжигаем дотла!
