Александр Рогаткин снял для телеканалов более 100 документальных фильмов. Он родился и вырос в Тамбове. Окончил ТГУ имени Державина по специальности «Социология культуры». Начинал как журналист в тамбовских печатных СМИ, а с 1995 года трудился корреспондентом на телеканале «Полис», где вёл авторские информационные программы. 19 лет назад – в 2001 году – приглашён в Москву. Работал на телеканале «Россия» в программе «Вести недели» и «Вести». С 2009 года и по настоящее время - руководитель «Студии «Авторская программа Александра Рогаткина» на ВГТРК.
Работы Александра Рогаткина набирают на ТВ и в интернете миллионы просмотров. Он неоднократно номинировался на ТЭФИ, дважды побеждал в номинации «Лучший репортёр». За мужество и профессиональное мастерство при освещении военных действий удостоен международной премии «Человек года - 2014».
Большинство главных работ Александра Рогаткина – это репортажи «под пулями» из горячих точек, с передовой, но сам он заявляет, что не считает себя именно военным корреспондентом. «Для меня важнее в любой ситуации и обстановке рассказать о конкретных людях, их чувствах, мыслях, переживаниях и поступках в критических ситуациях. На войне тем более. Там человек полностью раскрывается как личность, и сразу видно, кто есть кто, и кто чего в этой жизни стоит», - говорит он.
- Саш, не секрет, что журналистика - профессия особого риска. А военная - вдвойне. В каких горячих точках довелось поработать?
- Я, действительно, не военный корреспондент. Я не снимаю специально войну, не специализируюсь на этой теме. Моё нахождение на передовой объясняется, прежде всего, журналистской повесткой дня и собственным интересом. Мне интересно делать репортажи про русских староверов, живущих в бразильских джунглях, я делал документальный фильм про криминальную добычу янтаря, много снимал про коррупцию чиновников. У меня был исторический материал о советских лётчиках, которые в 37 году поехали добровольцами воевать в Китай с японцами. В феврале этого года должна была быть презентация фильма в Пекине, но помешала пандемия. Я снимал большой репортаж о судьбе буров в ЮАР, сделал цикл фильмов про русских националистов.
Горячие точки – это очень незначительная часть моей биографии, и их не так много: Донбасс, Украина, Ирак, Сирия, Ливия, Центральная Африка. Самые опасные – это Донбасс и Ирак, где мы несколько раз попадали под миномётные и артиллерийские обстрелы.
– У тебя семья, две дочери. Не страшно однажды не вернуться к ним из очередной командировки?
– Конечно, страшно, это естественное такое чувство. Но это моя профессия, это моя жизнь и моя судьба, которая, если надо, найдёт и на печке, ни то что на передовой. А журналист, он просто обязан быть там, где творится история, на самом её острие.
– Твой фильм о трагедии Беслана, показанный не так давно на канале «Россия 1», был некоторое время запрещён на Ютубе. Закончилось даже вмешательством российского МИД и международными «разборками».
– Это не первый случай ограничения российских интернет-аккаунтов. Россию годами учат свободе слова и рассказывают, как правильно подавать информацию. При этом сами творят с этой информацией всё, что вздумается. Но в фильме нет ни одного кадра хроники Беслана, которых не было бы на других каналах того же Ютуба! При этом они не блокируются. Там до сих пор можно увидеть исламских террористов, призывающих к джихаду и одобряющих отрезание голов во Франции.
– Такая конкретная подача материала – десятки трупов боевиков, шквальная стрельба, плачущая в прямом эфире из Беслана журналистка Маргарита Симоньян, расстрелянные российские дети... Не слишком жестоко?
– Я показал то, что там было на самом деле, это нельзя забывать, мы должны помнить всегда, через какой ужас прошла наша страна, когда теракты случались по несколько раз в год. Причём, я предоставил слово и авторам альтернативных версий тех событий, что никогда раньше даже не пытались делать те, кто все эти годы паразитировал на этой трагедии и обвинял героических ребят из спецназа в убийстве детей.
– Твои репортажи из горячих точек – это целиком «по зову души и велению сердца» или всё-таки отчасти и такой социальный заказ?
– Знаешь, командировка в горячие точки – это такая вещь, куда никого по заданию редакции не отправляют и даже не просят поехать. По крайней мере, я с этим не сталкивался. Это такая ответственность для любого руководителя, что мне всегда приходилось уговаривать нас туда отпустить. Помню, как из Ирака нашу группу срочно эвакуировали. Россия тогда начала операцию в Сирии, и наши спецслужбы получили информацию, что по всему Ближнему Востоку начнётся охота за российскими журналистами. И сразу нам позвонил главный редактор и тоном, не терпящим возражений, попросил возвращаться первым же рейсом.
А почему я туда еду? Я уже говорил выше, моя работа - быть там, где творится несправедливость, где страдают ни в чём не повинные люди, и стараться донести их боль всему остальному миру, который в этот момент попивает пивко в уютном и комфортном кресле и ставит лайки под очередным постом.
– За твои репортажи тебя несколько раз депортировали из Украины. Как считаешь – чем там всё когда-нибудь закончится?
– Когда многотысячная толпа от горизонта до горизонта скандирует на майданах страны про своих русскоязычных сограждан - «Москаляку на гиляку» и «Кто не скачет - тот москаль», а потом под молчаливое согласие Европы сжигает в Одессе 40 с лишним невинных людей, то всё завершается очень печально и для толпы, и для этого государства. Это первое.
А второе: Украина уже сама ничего не решает, она давно под внешним управлением «байденов» и прочих «соросов». Поэтому вопрос мира на Украине можно смело адресовать Белому дому.
– С работой в горячих точках лично мне всё понятно. Но зачем ты пробрался в Камбоджийскую тюрьму, чтобы взять там интервью с такой, мягко говоря, неоднозначной личностью как Полонский? Он-то чем тебе оказался интересен?
– А он намного интереснее некоторых политических лидеров или полевых командиров. И сначала Полонский мне тоже казался просто одуревшим от халявных денег олигархом, но, смотри, после ухода некоторых политиков остаются только разрушенные страны и города, а он оставил после себя удивительные реализованные проекты – небоскрёбы невероятной красоты. Поэтому я действительно жалею, что из Полонского не получился наш отечественный Дональд Трамп или Илон Маск.
