Лента новостей
Статья7 апреля 2015, 10:01

«Баррикады» Фёдора Анфимова

Десятки пропитанных потом и неповторимым запахом зрелого зерна лет посвятил Фёдор Никитович делу важному, делу для человечества исконному – хлеборобскому. Работал не абы как – споро, профессионально, от сезона к сезону неизменно попадая в список передовиков аграрного производства колхоза имени Димитрова и всего района.

В то бурливое, сжатое, словно пружина, в пятилетние планы время, его имя часто мелькало на страницах газет, а портрет красовался сразу на нескольких досках Почёта.

Уважение, медали, грамоты, звания… Трудно найти биографию достойнее. Но мало кто знает, что были в жизни Фёдора Анфимова не только авральные дни и ночи страды. Было горе утрат, был страшный голод и холод. Был и завод №221 – знаменитые «Баррикады», лежащие в руинах после окончания неимоверно тяжелой, кровавой Сталинградской битвы…

Мачеха-коллективизация

Решение большевиков о создании колхозов и совхозов взломало село, пожалуй, даже сильнее, чем царский указ 1861 года об отмене крепостного права.

Лишённые земли - фундамента существования, крестьяне отныне полностью зависели от власти, поспешившей загнать аграриев в тесные «варки» своих планов и пламенных идей.

Впитавшуюся за века в кровь тягу к собственности кровью же и выбивали. Под маркой раскулачивания уничтожали, рассылали в холодные края костяк села - крепких и непокорных мужиков, будто дёгтем измазав их обличительными лозунгами.

В список «кровопийц» попала и семья Анфимовых, чей крепкий дом стоял на бугре при въезде в Андреевку, недалеко от известного и популярного ныне родника.

Глава её, Никита Иванович, был человеком не просто работящим, но ещё и мастеровитым. Знатно столярничал сам и обучил этому ремеслу старших сыновей. Срубил собственный пятистенок, - благо лес в те годы подходил совсем близко к селу, - а затем, встав на ноги, поднял на возвышенности ветряную мельницу.

Жили Анфимовы справно, за что и поплатились…

В 1930-м, когда маленькому Федьке исполнилось четыре года, главу большого семейства (было у Никиты Ивановича и Пелагеи Васильевны пятеро сыновей и две дочери) без лишних разговоров осудили и отправили этапом то ли в Сибирь, то ли на родину Ломоносова, где он вскоре умер.

Имущество «кулака» пополнило колхозную базу. Не устоял и дом, через несколько лет разобранный и отправленный в соседнюю Петровку - на строительство свинарников молодого совхоза «Сампурский».

Пелагея с детьми переселилась в собственный амбар, в котором прорезали пару окон и, как могли, утеплили. Тяжёлое, голодное и холодное это было житьё. Кормилицы-коровы у Анфимовых не было: зимовали тяжко.

- Однажды подвело так, - вспоминает младший из братьев и сестер Фёдор Никитович, - что почувствовал я пустоту, лёг на порожек и понял: вот сейчас умру – не встану!.. Спасла соседка, накормившая дивным лакомством - чашкой кукурузной каши и кружкой молока. Летом жизнь была веселее. С утра до вечера ребятня пропадала на речке, где мальчишки бреднем ловили рыбу, плескались и играли в свои, ныне забытые игры. Очень нравилось Федьке купать там колхозных лошадей, которых в жаркую пору пригоняли на водопой. Так и рос он, как ковыль-трава, обдуваемый ветрами, прожаренный солнцем, выстуженный морозами. Окончил четыре класса местной школы. Отправился, было, и в пятый, но долго в Периксу в скорбной своей одежонке и обу-ви не проходил - бросил.

А через два года началась война...

Здесь тоже фронт!

Пришла она в не знавшую электричества Андреевку тихо, без речей и бравурных песен. Скользнув серой мышкой, поселила в душах тревогу, щемящую сердца неизвестность.

Фронт быстро забрал мужиков, взвалив на плечи стариков, баб и детей их тяжёлую колхозную ношу. Ушли на войну старшие братья Фёдора - Михаил, Александр и окончивший 21 июня 1941 года десятилетку Иван.

Она пощадила их - все вернулись домой, но у каждого фронтовая судьба сложилась по-разному. Танкист Александр пережил тяжесть и ужас блокадного Ленинграда, обороняя непокорный город от врага. После снятия «кольца», ослабевший, приходил на побывку в Андреевку, а затем отправился воевать дальше - на восток.

Ивана в одном из боёв тяжело ранило: пуля попала в грудь и разворотила всю лопатку. Пока врачи ставили его на ноги, долго лежал в госпиталях.

Великая Отечественная неожиданно ударила Анфимовых в спину. Сестра Фёдора, Вера, в числе прочих отправилась на строительство оборонительных сооружений, тяжело там заболела и вскоре умерла.

Сам же он работал, где мог и как мог: труда Фёдор никогда не боялся. А в апреле 1943-го, положив в полупустой вещмешок пять испечённых матерью оладушек, вышел на взъерошенный оттепелью андреевский большак. Оглянулся: увидит ли еще когда? С родным селом, как оказалось, он прощался на пять лет.

Сталинград-1943

Вопреки ожиданиям, военкоматовская повестка привела Анфимова-младщего и многих его 17-летних сверстников не в окопы передовых позиций. Совсем недавно, в феврале, завершилось главное противостояние второго года, да и, пожалуй, всей войны - Сталинградская битва. Завершилась выстраданной, политой кровью сотен тысяч бойцов победой.

Превращённый в груду развалин, заваленный щебнем и трупами, задыхающийся от смрада и копоти сгоревших танков и автомобилей врага, город на Волге ждал своих спасителей, ждал тех, кто отряхнёт с него пепел войны.

Мобилизации Фёдора на трудовой фронт предшествовал ряд принятых в апреле-мае 1943 года Государственным комитетом обороны СССР решений: сначала о восстановлении знаменитого Сталинградского тракторного завода, заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь», а затем и всего города.

Паренёк из Андреевки пополнил стремительно растущие ряды рабочих одного из стратегических предприятий страны - завода №221 «Баррикады».

За годы советских пятилеток построенный при Николае II завод коренным образом реконструировали, превратив в металлургический и машиностроительный гигант, - единственный на юге СССР, дававший перед войной нашей оборонной промышленности металл и тяжёлые артиллерийские системы.

После рокового воскресенья 1941-го из его цехов стали выходить 76-миллиметровые дивизионные пушки, 120-миллиметровые миномёты и зенитные установки. А также роторы, судовые валы, колонны синтеза, котлы высокого давления, химическая аппаратура и другая важная для сражающегося народа продукция.

…Сталинград встретил Фёдора неприветливо. После окончания боев там не осталось ни одного целого здания. Повсюду чернели воронки от бомб и снарядов, груды сожжённых автомашин, разбитых танков, самолётов, орудий. Сеть железных и автомобильных дорог была полностью выведена из строя. Не работали - потому что негде! - столовые и больницы, магазины и гостиницы. Жизнь в прямом смысле слова пришлось начинать с нуля…

Тысячи людей расчищали завалы, строили стены новых цехов и общежитий, дефицит которых набил комнаты под завязку - в два спальных ряда. В июле 1943 года, всего через пять месяцев после окончания Сталинградской битвы, завод выдал первую плавку стали, а 31 августа - первую тонну проката.

Уже к осени 1944-го «Баррикады» начали выпускать продукцию – 122-миллиметровые танковые пушки Д-25Т. Установленные на наши бронированные машины, это они довершили крах германских панцерваффе. Там же повреждённые в боях артиллерийские установки и другую технику ремонтировали.

В одном из цехов восставшего из небытия завода-гиганта усердно слесарил и Фёдор Анфимов.

Возвращение к истокам

Заводская эпопея Фёдора Никитовича закончилась под новый 1946 год, когда скучавший по малой родине, по её милым с рождения полям и лугам пролетарий устроился на работу в совхоз «Ромашковский» Сталинградской области, где честно трудился в машинно-тракторной мастерской без малого три года. А потом…

Навалилась на сердце какая-то тяжесть, непонятные тоска и тревога. Что-то случилось, скорее почувствовал, чем понял и, уговорив директора, торопливо написал заявление об увольнении по собственному желанию.

28 ноября паровоз, кукукнув и выпустив струю пара, остановил состав на станции «Сампур». На перроне среди разноликой толчеи пассажиров неожиданно мелькнуло знакомое лицо.

- Неужели Сашка?! - успел подумать за мгновение до встречи. Так после долгой разлуки судьба свела его с одним из братьев, ехавшим из Москвы на похороны умершей матери. Вот почему так болело, так рвалось из груди сердце! Фёдор, скрывая слёзы, прижался к колючей Сашкиной щеке…

После возвращения на родину он немного огляделся и вскоре устроился в Сатинскую МТС - сначала помощником комбайнёра, а затем, после обучения на курсах, комбайнёром.

Приметив трудолюбивого андреевца, директор станции Павел Селюк закрепил за ним новый «Сталинец»-6, на котором, влекомый трактором, хлебороб Анфимов исколесил в страду полрайона.

После ликвидации станций Фёдор Никитович, как тогда выражались, вступил в колхоз имени Димитрова, где проработал, не меняя профессии и отношения к труду, вплоть до 1987 года - до пенсии.

Работал так, что Почётные грамоты в толстую книгу складываются, а медали и знаки - в красивый ряд. Всё сердце и душу вложил он в родные чернозёмы, в их снящиеся до сих пор жёлто-спелые просторы. Живёт там память и о его «Баррикадах». О частице истории великой войны и великого подвига народа.

Автор:Владимир Поветкин