Лента новостей
Статья24 апреля 2015, 08:34

Из детства — в концлагерь

Из детства — в концлагерь
Порою жизнь сводит нас с такими людьми, от встречи с которыми остаются неизгладимые впечатления, и в памяти навеки поселяются сказанные ими слова, всё понимающий взгляд и добрая улыбка. Именно с таким человеком мне, автору этих строк, посчастливилось встретиться.
Несколько лет в селе Староюрьеве по улице Нижний Воронеж в доме №4 с дочерью Татьяной Григорьевной Юдаковой проживает Екатерина Алексеевна Силкина, в судьбе которой были три года немецких концлагерей. Последним и самым долгим был лагерь Дюссельдорф, где она числилась под номером 1926.

Е.А. Силкина родилась в Белгородской области, Новооскольском районе на хуторе Соколовка. Она была первым ребёнком в многодетной крестьянской семье. Отец, Алексей Митрофанович Локтев, возглавлял местный колхоза, а мама Елизавета Трофимовна в том же колхозе трудилась разнорабочей.

Екатерина Алексеевна рассказывает: «Колхоз в районе был в числе передовых. Техники не было, работали в основном вручную. Коллективный труд, а в горячую пору всем хутором выходили в поле, приносил хорошие, а порой и небывалые урожаи. Благосостояние хуторян росло, люди строили дома, женщины рожали детей. Молодёжь училась, строила планы на будущее».

Мирная жизнь хуторян с её трудовыми делами, радостями и заботами оборвалась внезапно на рассвете 22 июня 1941 года. Войска фашистской Германии вероломно напали на страну Советов. Началась Великая Отечественная война — время тяжёлых испытаний, героической борьбы на фронте и в тылу. Территорию Белгородской области части Красной Армии после тяжёлых и упорных боёв оставили в конце октября 1941 года. И тогда для белгородцев потянулись мучительные дни и месяцы фашисткой оккупации. Как и везде, на временно оккупированной советской земле гитлеровцы установили режим кровавого террора, насилия, грабежей и массового истребления людей.

Из воспоминаний Е.А. Силкиной: «18 сентября у меня был день рождения, мне исполнилось 15 лет, а 2 октября в наш хутор пришли немцы. У жителей они забрали весь скот, людей выгнали из домов, а в них разместили своих солдат. Тогда практически на улице осталось много семей, среди них была и наша. Я, мама и мои младшие братья и сёстры жили у родственников.

Немцы часто ходили по домам, переписывали жителей. Недалеко от нашего хутора, в поле, на котором росла картошка, они организовали лагерь военнопленных. На поле не было ни единого строения, не было и забора. С одной стороны поле было ограничено рекой, а с другой стояли машины с пулемётами вместо изгороди. По ночам машины включали фары, освещая поле, на котором вповалку лежали пленные солдаты. Людей в лагере было очень много, говорили, более восьмидесяти тысяч. Каждый день оттуда раздавались длинные пулемётные очереди. Военнопленных немцы безжалостно расстреливали. К зиме в поле уже не осталось никого…

10 марта 1942 года немцы приказали всем жителям хутора к шести часам следующего дня собраться у комендатуры. Молодёжь обязана была прийти с документами, сменной одеждой и продуктами. 11 марта я запомнила на всю жизнь. Утром этого дня из комендатуры вышел немец с автоматчиками и объявил, что молодёжь и подростки будут отправлены на работы в Германию. Матери начали плакать, не давать своих детей. Кругом был шум, плач. Эсэсовцы начали стрелять поверх наших голов, отбирать детей и подростков у родителей. В грузовики они бросали нас, как котят. Тяжело вспоминать. Так в одном из грузовиков оказалась и я. Всех нас привезли на железнодорожную станцию. Но там уже находилось под охраной много семей из других местностей. Вскоре нас всех погрузили в закрытые товарные вагоны. Многие в пути от жажды и голода умирали. На одной из станций состав остановился. Пришли немцы. Они открыли вагоны и отправили всех выживших по этапам. Я оказалась в немецком лагере Дюссельдорф.

Когда нас привели на территорию лагеря, я увидела, как по усыпанным щебнем дорожкам куда-то торопились одетые в серые робы люди. Во дворе стояли несколько рядов бараков. Лагерь был обнесён колючей проволокой с наблюдательными вышками. Нас привели на площадь и построили перед зданием комендатуры лагеря. Там уже стояло несколько столов, за ними сидели гитлеровцы, которые проводили регистрацию прибывших. У нас отобрали паспорта и каждому на левой руке выкололи номер. С этого дня мы потеряли свои имена и фамилии. Называли нас только по номерам. Мне присвоили номер по году рождения. Затем нас привели в один из бараков и приказали раздеться всем догола, разложить все вещи по нарам и пройти санобработку. Вскоре появились парикмахеры с машинками и ножницами. После санобработки всех погнали в баню. При выходе без разбора бросали на плечи бельё из ящика и гнали по баракам. Спали мы на голых досках.

Утром следующего дня нас всех вновь построили перед зданием комендатуры лагеря. Начальник лагеря предупредил, что без конвоя никто не имеет права отходить от барака. Охрана будет стрелять без предупреждения. Тому, кто будет хорошо себя вести и старательно работать на благо Германии, бояться нечего. Так началась моя лагерная жизнь.

Время за колючей проволокой тянулось, как сплошной кошмар, каждый день происходили события — одно тяжелее другого. В 6 утра мы уже стояли на проверке, нас по счёту приводили и уводили. Мужчин и женщин трудоспособного возраста отправляли на работы за пределы лагеря на заводы. Ежедневно несколько подростков и женщин отправляли на кухню и уборку бараков. Вскоре в бараках начала свирепствовать дизентерия. Изнуряющая тяжёлая работа, скудное питание и отсутствие элементарной медицинской помощи износило организмы людей, и они были не способны сопротивляться болезни, многие умирали. В бараке, где жила я, у родителей стали отнимать детей и переводить их в детские бараки. У некоторых матерей было по двое, по трое детей. Малыши плакали, рыдали матери. Многие падали без сознания от мысли о разлуке. Но сопротивляться было бесполезно. Из детского барака дети к матерям возвращались в редких случаях. От горя некоторые матери сходили с ума. Рассказывали, что у детей брали кровь для немецких солдат. Иногда нам было видно, как немецкая охрана в больших корзинах выносила из детских бараков окоченевшие трупы погибших мучительной смертью малышей и сбрасывала их в выгребные ямы.

На работу нас всех гоняли палками и проволочными нагайками. За неудовлетворительную работу наказывали ударами по голой спине. Оценка «очень плохо» означала смерть. Кормили нас скудно: в день по 200 граммов хлеба, пол-литра супа и пол-литра жидкого кофе. Всё было несолёное. Ежедневно в лагере умирало по нескольку сот человек». После этой фразы на глазах Екатерины Алексеевны появились слёзы, а взгляд стал напряжённым и очень печальным.

«Все три года проходила я в деревянных колодках и в том тряпье, в котором попала в концлагерь. Фашисты бесчеловечно относились к нам. И сегодня, как посмотрю на левую руку, вспоминаю, как немец бил меня и кричал, когда делал наколку. До сих пор в моей памяти живы и ужасы, когда немцы жгли больных стариков, женщин и детей, а нас заставляли смотреть. Их укладывали рядами, аккуратно друг против друга, в землю по пояс живыми зарывали, паклю расстилали меж ними, а затем обливали керосином и поджигали. Из пламени раздавались душераздирающие вопли, а они, как идолы, стояли и хохотали… Как у меня нервы тогда не лопнули, до сих пор не понимаю. Но так, наверное, было угодно судьбе, Господь сохранил мне жизнь.

9 мая все мы будем отмечать Великую Победу над фашизмом. Но все семьдесят лет картины лагерного ада всплывают в моей памяти. И тогда я говорю: «Пусть в преисподней фашисты будут прокляты, да так, чтобы они вечно смердели, а черви земные, и те бы отказывались бы от них».

Концлагерь Дюссельдорф был освобождён частями 2-го Белорусского фронта. Е.А. Силкина вернулась домой в июле 1945 года. От матери она узнала, что отец погиб в начале войны. Из шести детей семьи Локтевых в живых осталось четверо. Вскоре Екатерина Алексеевна уехала в город Новый Оскол, там работала печатницей в типографии. В 1948 году вышла замуж. С мужем жили в селе Никольское Белгородской области. Здесь она работала свекловичницей, председателем сельсовета. За многолетний и добросовестный труд Е.А. Силкина награждена медалью «Ветеран труда».

Фото автора

Автор:Нина Ласкина