Спасала поэтическая муза

Родился он в Ташкенте, в семье машиниста, мать Регина была домохозяйкой, у нее было два сына – Бронислав и Альфред. В 1939 году Альфред Игнатьевич поступил в Ташкентское пехотное училище им. В.И. Ленина и ордена Красной Звезды. В 1941 году он ушел добровольцем в действующую армию.

Воевал на трех фронтах: Северо-Западном, Прибалтийском, Ленинградском. Трижды был тяжело ранен, контужен, лежал в госпиталях и снова уходил на фронт защищать свою Родину и близких ему людей. Был командиром взвода разведчиков. Чтобы взять очередного «языка», вспоминал он, приходилось иногда стоять осенью в болоте по шею, держа в зубах палку, чтобы не было слышно ни одного звука, дабы не выдать своего присутствия. В послевоенной жизни это все сказалось на здоровье.

В затишье между боями отец писал стихи, читал их сослуживцам, они тихо пели фронтовые песни. Для многих из них это были последние дни их жизни. Отец говорил, что его спасали поэтическая муза и ненависть к фашистам, мысли о родителях, о брате, который тоже воевал на фронте. Однажды отец рассказал о маленьком мальчике, которого нашли после захвата одного села. Погибли все жители, сожжены дома, а он чудом уцелел, спрятавшись в погребе. Его накормили, напоили, а когда пришло время уходить, чтобы дальше освобождать другие населенные пункты, то мальчик стал просить взять его с собой. Все бойцы и офицеры просили комбата взять пацана с собой и назвать его сыном полка. Так и остался мальчишка воевать со взрослыми, стал письмоносцем.

Между боями, где ползком, где с перебежками, не боясь вражеских пуль, доставлял долгожданную и необходимую почту, которая поднимала боевой дух и бесстрашие бойцов.

Разведчики приносили ему с вылазок в тыл врага шоколад, консервы, галеты. Его все очень любили, шустрого паренька с израненной душой. Но однажды немецкий снайпер подстерег письмоносца, который перебежками спешил доставить перед боем письма от родных и близких. Чуть-чуть не добежал парнишка до окопов, и как раненая птица, взмахнул рукой, другой прижимая планшет с письмами, оберегая его, упал, закрыв собой драгоценную ношу. Рискуя жизнью, несколько бойцов выпрыгнули из окопа и втащили письменосца в окоп. Еще живой, он слегка улыбнулся, хотя изо рта уже шла кровь, и прошептал: «Я донес, я донес…»

Он умер с открытыми глазами, полными детской радости, что выполнил свой долг до конца. После боя его похоронили со всеми солдатскими почестями, плакали фронтовики, прошедшие не один год страшной и суровой войны. Наши снайперы поклялись на его могиле найти и отомстить фашисту, что погубил паренька, мечтавшего стать после войны летчиком. Трое суток они выслеживали эту «кукушку», как звали на фронте вражеских снайперов, и засекли его в лесу на высокой березе. Сбили четко, а один из наших снайперов не выдержал и добил врага ножом… Когда отец рассказывал в детстве нам о сыне полка, мы все плакали, так нам было его жалко.

За боевые заслуги Альфред Игнатьевич был награжден двумя орденами Красной звезды, орденом Отечественной войны I степени, 16-ю медалями. После войны отец писал стихи. В 1990 году вышла его брошюра «Память», посвященная однополчанам. Вот одно их стихотворений, вошедшее в сборник:

После войны отец был назначен замполитом в военкомат Жердевки. С жильем было очень трудно, и он снимал маленькую комнатку у местной жительницы. Невест было много, но ни одна не приглянулась фронтовому капитану. Но судьба свела его с моей мамой, его будущей женой. Кто-то выкрал паевые карточки, благодаря которым питался фронтовик. Моя мама, Любовь Александровна, мать троих детей, вдова (муж погиб) работала председателем сельсовета и выдавала паевые карты. Впервые увидев ее, фронтовик влюбился в эту красивую кареглазую и серьезную женщину с лебединой статью, как он позже ей скажет. Придя к ней на прием, получил отказ о повторной выписке паевой карты. Но пришла его квартирная хозяйка и просила за него, очень уж худой постоялец. Жалко стало его и Любови Александровне, и она разделила свой паек с ним, наказав, чтобы впредь был внимательнее и осторожнее.

Несколько раз приходил пострадавший капитан с букетом полевых цветов встречать Любовь. Но его ухаживания были отвергнуты: женщине нужен был не только муж, а отец детям малым… Свадьбу скромную сыграли 9 мая 1946 года. Никто из фронтовых друзей и сослуживцев не пришел, многие пытались отговорить Пиваровича от «детского сада», но молодой Альфред знал, как любит сердце, знал, как у него поет душа, когда с ним рядом его Любушка. Так он ее звал и всю дальнейшую жизнь.

В 1947 году родилась общая дочь Людмила. Никто из детей не знал, что отец неродной. Он любил всех детей одинаково, не разделяя на своих и чужих. Много стихов он посвятил детям и жене… В 1951 году, когда был в командировке в Москве, то выпросил несколько игрушек и каждому по одному апельсину. Нашему восторгу не было предела! А пятый апельсин – своей Любушке.

В 45 лет отец с отличием окончил Тамбовский педагогический институт, сначала работал учителем, затем в райкоме партии. Все годы вел патриотическую работу со школьниками, студентами, с курсантами, солдатами. Рассказывал о боевых друзьях, о военных буднях, сотрудничал с уваровской газетой, когда там служил, с «Жердевскими новостями», которые тогда назывались «Ленинское знамя». Был ее внештатным корреспондентом. Писал стихи, рассказы, фельетоны, частушки, на его стихи написана песня, которую исполнял Ивановский хор в Тамбове. Очень любил природу, чему и нас учил, ходил с биноклем, записывая все о жизни птиц, насекомых, растений, точно подражал свисту многих птиц. Однажды подобрали кулика подранка на болоте, принесли домой, выхаживали его два дня, но раны были смертельны и мы отнесли его снова туда, откуда взяли, и похоронили. Было грустно и больно за человеческую жестокость к малой птахе.

Альфред Игнатьевич всегда ждал 9 мая, считая его самым светлым праздником, но с большим кровавым следом в сердце. Иногда к нему «возвращалась» контузия, он кричал, думая, что еще на фронте, а у него кончились патроны, и он идет врукопашную с фрицем: «Убью, гад фашистский, загрызу зубами!». Только любимая жена могла вывести его из этого состояния. Мы пугались, жалко было отца, не понимали, почему он становится другим. После приступа папа извинялся перед нами всеми, я гладила его по шраму на щеке от осколка и крепко держала за руку.

О войне отец не любил рассказывать, да и мама запрещала нам тревожить его, боясь очередного приступа. Чаще всего говорил о порядочности, взаимовыручке, умении держать данное слово, уважать принципы мироздания. Отец был настоящим коммунистом, порядочным и добрым человеком и всей душой и сердцем любил свою многострадальную Родину и Тамбовщину, где и прожил послефронтовую молодость и зрелость. Умер он в 71 год – открылись болезни, которые отзывались эхом от военного времени. Тяжелой для здоровья оказалась и смерть любимой жены.

Осталось огромное уважение к отцу, память о чудесном человеке и стихи. Мои самые любимые строчки – из стихотворения «Когда я слышу песню фронтовую»: