Маленькой Верочке было всего три года, когда умер её отец. Он и два его брата были призваны на Первую мировую, а домой возвратились лишь в двадцатом году - настолько измученные и подорванные физически после пережитых испытаний, что прожить долго после этого просто не могли. И ушли один вслед за другим сразу же по возвращении. Мать осталась одна с четырьмя детьми на руках: трёхлетней дочкой, десятилетним сыном и двумя племянницами мужа двенадцати и четырнадцати лет, оставшимися без родителей.
Сказать, что было трудно, значит, не сказать ничего. На плечи женщины легли бесчисленные трудности и заботы, ведь детей нужно было воспитать, стать для всех них отцом и матерью в одном лице, не говоря уже о том, что прокормить столько ртов требовало колоссальных усилий. Тем более, что в голове постоянно звучал предсмертный наказ мужа: "Выучи детей!".
Весть о создании колхоза была великой радостью для бедноты села Томаровка на Белгородчине, где жила семья. Мать, ставшая по воле судьбы многодетной, с воодушевлением и большими надеждами на будущее свела со двора кобылу и бычка и отдала в колхоз. Оставшегося второго бычка зарезала и сдала, выполнив разом двухлетний план по сдаче мяса, согласно которому каждая семья обязана была сдавать государству сто пятьдесят килограммов в год.
В колхозе работали все от мала до велика - не только сельчане трудоспособного возраста, но и пожилые люди, старики и старушки, которые ещё были в силе и на своих ногах, тоже приходили на работу, нередко приводя с собой и малолетних ребятишек, которых не с кем было оставить дома. Всячески помогали хозяйству и школьники. Вера Дмитриевна Малюгина, которая на днях отметила своё девяностолетие, отчётливо помнит, как уже с первого класса мальчишки и девчонки успевали не только учиться, но и много и охотно работали. После занятий у школьного крыльца ребятню поджидал рыдван, запряжённый двумя волами, которых звали Михей и Васька. И звонкоголосая бригада под руководством учительницы Прасковьи Григорьевны ехала на свекольное поле собирать с ботвы жучков. Стимул для ударной работы был весомый. Дед, работавший в колхозе неизвестно на какой должности, вытрясал жучков из бутылок, в которые их принято было собирать, и умерщвлял каким-то одному ему известным способом. За каждую бутылку набравшему её в качестве поощрения полагался тульский пряник.
Кроме того, школьники обрабатывали большой земельный участок с садом, где росли яблони, груши, смородина и вишня. За всем был тщательный уход. Плоды и ягоды дети собирали и сушили, а зимой варили компоты. С учётом тяжёлого материального положения многих семей, где родители трудились в поте лица от зари до зари, в школе для детей готовили обеды. Делали это сообща. Учительница с утра пораньше ставила вариться мясо, которое поставлял школе колхоз. В глиняных крынках привозили сметану. Дежурные чистили картошку, а потом все вместе с аппетитом уплетали наваристые щи и супы. Причём, каждому в тарелку учительница клала по достаточно большому куску мяса.
Окончив двухлетку, Вера перешла учиться в среднюю школу, которая находилась на соседней улице. Начиная с седьмого класса, обязательной была начальная военная подготовка у мальчиков и санитарная подготовка у девочек. По окончании курсов старшеклассникам вручались значки ГТО (Готов к труду и обороне) и ГСО (Готов к санитарной обороне).
Вера окончила девятый класс, когда началась война. На следующее утро после страшного известия главный врач больницы собрал старшеклассниц, которые уже научились делать перевязку, накладывать шины и выполнять другие манипуляции по части оказания первой медицинской помощи. Вручив им несколько сумок с красными крестами, внутри которых были перевязочные пакеты, вата, марля, спирт, ножницы, иглы и нити для сшивания повреждённых тканей и сосудов, он призвал девчонок использовать полученные знания и навыки по назначению - лечить и спасать людей.
- Началась война, и, значит, скоро будут раненые, - прозорливо заметил он.
И, действительно, прошло каких-то два дня, когда рано утром мама разбудила девушку:
- Пойди посмотри, сколько идёт людей.
Вера выглянула в окно и обомлела. По дороге двигался густой поток, которому не видно было конца. Среди беженцев немало было стариков и детей. Казалось, словно вся Украина снялась с места и двинулась на восток. Некоторое время спустя к этому потоку присоединилась и Ростовская область. Беженцы перемещались и по железной дороге. Поезд "Белгород-Сумы" проходил через Томаровку. Он был переполнен людьми, когда шёл со стороны Сум, и полупустой, когда шёл в обратном направлении. Когда поезд делал непродолжительную остановку, обязанностью девочек было быстро пробежать по вагонам и оказать нуждающимся первую помощь: кого перевязать, кому лишь поправить повязку. А если в вагоне находился человек без сознания, то его тут же снимали с поезда, перегружали на телегу и отвозили в больницу к доктору.
Начиная с декабря, в Томаровке стали появляться немцы, но пока не боевые части, а, по всей видимости, представители интендантской службы. Они проходили по дворам, подыскивая подходящее жильё для расквартирования офицеров, тщательно пересчитывали и переписывали всех коров, бычков, поросят, гусей, уток и кур, имевшихся на деревенских подворьях и в колхозе. Кроме немцев были в селе и их союзники мадьяры (венгры). Они вели себя по отношению к местному населению мирно, и в их функции входил контроль над железной дорогой.
Вопреки самонадеянным намерениям врага дойти до Томаровки ему не пришлось, сначала получив жестокий отпор от русской армии под Прохоровкой, а затем от русской природы. С середины сентября, когда колхозники, ускорив темпы, убрали зерновые и выкопали свёклу, начался затяжной дождь, который, словно ждал своей очереди, когда окончатся сельхозработы. Вторую половину сентября, весь октябрь и ноябрь день и ночь лило не переставая. Дороги так развезло, что хоть и принято считать, что "танки грязи не боятся", хвалёная немецкая техника увязала в грязи по самые башни. Осенняя распутица, зимние морозы и весеннее половодье - всё это не способствовало продвижению немецкой армии вглубь страны.
Из деревни ушло девяносто процентов населения. Вот и Вера с подругой решили махнуть на передовую. В морозную ночь, получив напутствия близких и нехитрую снедь в дорогу, девушки двинулись полем в сторону Белгорода. По пути встретилось небольшое поселение в две избушки, где дверь им отпер старик.
- Вы кто такие? Откуда?
- Мы томаровские. На фронт пробираемся.
- Ну, ночуйте, девки. А утром я вас на дорогу выведу.
Они дошли до Старого Оскола, явились в военкомат, где им очень обрадовались, поскольку на войне нужны медики с сумками, в которых имеется перевязочный материал и всё необходимое для лечения раненых.
В составе санитарного поезда в течение трёх месяцев ехали до Тамбова, сопровождали раненых красноармейцев. А из Тамбова были направлены на станцию Кариан-Строганово. Так Вера впервые оказалась в Знаменке, где в течение нескольких месяцев работала в госпитале. В какой-то момент началось формирование зенитного полка, куда Веру с подругой взяли санинструкторами. Полк, собранный из поставленных на ноги раненых был отправлен на фронт. Но близ городка Лиски эшелон подвергся бомбардировке немецкой авиации, и не успевший вступить в боевые действия полк понёс потери. Было убито шестнадцать человек и уничтожено несколько единиц орудий.
Полк пришлось докомплектовывать, на что ушёл целый месяц. Только теперь "под ружьё" ставили мальчиков 1926 года рождения. Когда подразделение было переформировано, направились к Харькову, где шли жестокие бои. Была дана команда разгружаться и готовиться к наступлению. Харьков, давно покинутый жителями, освоенный и хорошо укреплённый немцами, наши войска брали долго и мучительно. Это было начало 1943 года.
Затем были Польша, Румыния, Болгария, Чехословакия. Война для Веры Дмитриевны закончилась в Будапеште. О Европе у неё сохранились неоднозначные воспоминания. Помнит она, как в Польше, поиздержавшись продуктами, она и старшина отправились на рынок, чтобы купить что-нибудь съестное для солдат. Подошли к тётке, торговавшей молоком, и, прицениваясь к большому сорокалитровому бидону, показали торговке деньги. А та, распознав в них русских, опрокинула бидон и вылила молоко на землю, даже не взглянув на деньги. В Болгарии было наоборот, встречая армию-освободительницу, старик выкатил на улицу бочку вина и от души угощал солдат. А вообще Вера Дмитриевна всю жизнь недоумевает, и чего это перед Европой все шапки ломают? Чего там такого особенного и хорошего?
После войны она окончила Краснодарский медицинский институт. По распределению попала в одну из кировских больниц, где проработала врачом-фтизиатром (специалист по лечению туберкулёза) на протяжении тридцати лет. Там же, в Кирове, вышла замуж, родила двух сыновей, Константина и Александра. А потом, выйдя на пенсию, вдруг почувствовала такую усталость от бесконечного холода кировского климата, дождя и снега, что отправилась на уже знакомую ей Тамбовщину. Это было начало восьмидесятых.
Несмотря на пенсионный возраст, Вера Дмитриевна Малюгина ещё немало лет проработала в Знаменской районной больнице. Её знают и уважают жители района - бывшие коллеги и благодарные пациенты. Ещё свеж в памяти многих случай с туберкулёзом у коров, от которых заразились двое рабочих хлебозавода. Тогда от грамотных действий компетентного специалиста зависело, насколько скоро удастся погасить очаг заболевания. Вера Дмитриевна сыграла в той ситуации решающую роль.
За свою длительную медицинскую практику, как в военное время, так и в мирные годы, Вера Дмитриевна имеет ряд наград. Из военных - это Орден Красной Звезды и медаль "За Победу над Германией". Затем - целая вереница юбилейных медалей уже в послевоенные годы и значок "Отличник здравоохранения" за лечение больных нетрадиционными методами.
