"МОИ воспоминания о Знаменской средней школе №1 охватывают время с сентября 1950 по 1981 годы. Следует, правда, сказать, что круг моих знаний о нашей школе значительно расширен, т.к. вся наша семья связана с ЗСШ непрерывной работой в ней в течение 58 лет (с 1949 года, когда мой муж Владислав Борисович Шимкович начал преподавать историю, до 2007 года, когда наша дочь ушла из неё после завершения своей педагогической деятельности).
Что я помню? Прежде всего - как изменялся внешний облик школы и условия работы в ней. В 1950 году занятия проходили в двух зданиях: кроме основного корпуса, располагавшегося в бывшем доме графа Строганова, также в бывшем двухэтажном деревянном флигеле, так называемой "деревянной школе", которая в феврале 1965 года сгорела дотла. Это было довольно-таки вместительное помещение, в котором размещались шесть классных комнат, а на втором этаже - школьная библиотека, пионерская комната и учительская квартира. В основном здании было десять классных комнат и в мезонине - учительская. В центре основного здания был круглый зал, использовавшийся как спортивный и актовый. Отопление в обоих зданиях было печное, топили углём. Занятия проводились в две смены. К началу рабочего дня уборщицы должны были не только успеть протопить классные комнаты (у каждой было по четыре-пять помещений, не считая коридоров, лестниц), но разлить чернила в чернильницы на каждой парте. Много зависело от добросовестности "тёть Маш, Нюр, Лен". Так, например, все мечтали "заполучить" Елену Ивановну Сусакову (это её девичья фамилия, она сестра Просковьи Ивановны Беловой). В "её" классах всегда уже к первому уроку было тепло, чисто, проветрено, тогда как в других комнатах только к третьему-четвёртому уроку становилось более или менее тепло, бывало, что дети не снимали верхнюю одежду.
Кроме обязанности содержать в тепле и чистоте доверенные помещения техничкам надо было давать звонки, а делать это было не так-то просто: электрических звонков не было, и надо было пройти с колокольчиком по всему коридору, не забыв при этом учительскую на втором этаже, а также звонить в деревянной школе, а это в 100 метрах. Работать стало легче, когда в 1958 году провели центральное отопление, по-прежнему использовался уголь, но теперь это стало "головной болью" директора и завхоза. До 1958 года не было в школе и воды, которую приходилось добывать из колодца во дворе. Когда требовалась вода для кухни, привлекалась "лошадиная сила" в виде коня по кличке Орлик. Возможно, в незапамятные времена он и был Орлик, но я помню его в глубокой старости. Ускорял он бег только тогда, когда возвращался домой.
Средств даже для текущего ремонта явно не хватало. Пришлось заключать договор с профсоюзом Мурманского пароходства, которое обязывалось построить уличные туалеты, оборудовать столовую и выполнить другие работы. За это из Мурманска привозили на отдых несколько детских садов на всё лето.
В 1965 году, в одну из февральских ночей, дотла сгорел деревянный корпус школы. Встал вопрос о строительстве нового школьного здания. Школе временно передали несколько строений: по улице Советской (сейчас здание сельхозуправления и других организаций), на Красной площади (позже музыкальная школа), учителя должны были за десятиминутную перемену перебежать из одного корпуса в другой.
В 1966-1967 годах были с участием самих школьников пристроены два крыла к зданию основного корпуса. Это, по-моему, было ошибкой, т.к. условия для учёбы не улучшились, но действовал брежневский принцип: "Экономика должна быть экономной". "Крылья" испортили внешний вид дома, уже стоявшего на учёте как исторический памятник.
В ГОДЫ гражданской войны имение графа Строганова было разграблено и разрушено. Его восстановили к 1927 году. В 1950 году, когда я его увидела, оно всё ещё сохраняло "остатки прежней роскоши": в некоторых классах остался сильно выщербленный паркет, сохранилась потолочная лепнина, в "круглом зале" - лепные рамы для зеркал в простенках, на чердаке деревянного флигеля валялись остатки шёлковых обоев.
Вплоть до 1968 года сохранялась и прежняя планировка, характерная для барских усадеб XVIII века: две анфилады комнат, разделённых узким коридором, в торцах которого были две лестницы на цокольный этаж для хозяйственных нужд.
В 50-60-х годах в районе было две школы (в рамках старого административно-территориального деления), и большинство детей обучались в нашей. При школе работал интернат, размещавшийся в здании бывшей земской школы, где до 1956 года была самостоятельная начальная школа, директором (заведующим) был Пётр Васильевич Нестеров. Когда школы объединились, число учащихся доходило до тысячи человек.
Подвоза школьников из дальних сёл и деревень не было, только детей с "площадки" (теперешний посёлок Первомайское) привозили вначале на подводах, потом на автобусе.
Помню празднование Нового года, когда в центре круглого зала устанавливалась шестиметровая вращающаяся ёлка. На куполе двигалась луна, вращался зеркальный шар, тогда, в додискотечную эпоху, это поражало. В простенках укрепляли живописные панно с героями сказок. Телевизоров ещё не было, поэтому Новый год для старших классов отмечали 31 декабря. Вечер начинался с концерта, на который собиралась почти вся Знаменка. Зрители стояли, сидели и даже висели на "шведской стенке". Потом начинались танцы. В зале была радиотрансляция. Когда били куранты, с огромного календаря, висящего на стене, падал листок 31 декабря, а под ним горела дата "1 января 19... года".
Дети встречали Новый год криками, а учителя поднимались в учительскую, где был накрыт стол.
Техническую часть новогоднего вечера обеспечивали мужчины-учителя: Виктор Семёнович Ткачёв, Борис Семёнович Рязанов, Иван Яковлевич Москалёв, лаборант Александр Николаевич Сусаков, завхоз Георгий Фёдорович Алтухов.
До начала семидесятых годов школа работала в две смены. Средние и старшие классы учились в первую, а начальные во вторую. Все внеклассные мероприятия: кружки, секции, репетиции были после пяти. То же самое можно сказать про производственные, профсоюзные, партийные собрания, политзанятия. Они заканчивались в восьмом часу вечера, помню, одно из таких собраний, очень бурное, шло до половины второго ночи".
На этих словах воспоминания Веры Сергеевны, моей мамы, обрываются. Последние слова она написала за несколько дней до смерти. Я знаю, что она хотела написать о классах "своих", где была классным руководителем. По годам выпуска:1956, 1959, 1963, 1968, 1976, 1981. Она часто о них вспоминала, помнила всех, а ведь фотографий ранних выпусков не было. Звала их "мои", часто спрашивала: "Ты моих видишь?"
Фото из архива О. ШИМКОВИЧ
