Мама, мама, ты моя стена каменная

Вспоминаю свою маму, Александру Павловну Панину, и удивляюсь, сколько хорошего, доброго и мудрого сумела вложить в нас эта простая, деревенская женщина.
Наша мамочка была очень скромной несмотря на то, что обладала весьма миловидной внешностью. Лицо её за всю жизнь так и не узнало ни крема, ни помады. Не знаю, нравилось ли ей так или просто не было времени украшать себя. Скорее - второе.
Сколько себя помню, она всегда работала в поте лица, да и нам, дочкам, доставалось помогать ей на ферме. И это не обсуждалось - раз мама сказала: "Надо!" - значит, надо. Шли и делали всё на совесть, как мама учила. Белили известью стены свинарника, чистили и выгружали от свиней навоз, дежурили за неё, чтобы мама смогла сбегать домой, перекусить и убрать свою скотину. В нашем домашнем хозяйстве одно время была корова, а поросята, куры и утки - всегда.
Приходя утром с фермы, мама скорее бежала в сарай, чтобы накормить свиней и птицу, сама - потом. Пока нам, детям, приготовит, накормит…Я не помню таких моментов, чтобы мама сидела за столом, кушала, пила чай. Всё на ходу, на бегу. Забот много было - не до себя.
Нас у папы с мамой было три сестры. И мы очень благодарны своим родителям, что выросли не белоручками, потому что было с кого пример брать. Да и нашим родителям никогда не было стыдно за нас. Помню, поделим с сестричками всю домашнюю работу: кому прибираться в доме, кому полы мыть, кому воду носить и огород поливать. Причём, огород по весне мы, девчонки, всегда вместе с папой копали.
Маме некогда было чистоту дома наводить. Сама не снимала с головы платочек белый. Повяжет, концы назад подберёт аккуратно. Платьице простое всегда носила, носочки да тапочки. Всю жизнь так и проходила, а о нарядах понятия не имела.
Не знаю даже, в кого же мы такими модницами уродились. Росли друг за дружкой. Одевались скромненько, но со вкусом, и, как водится, младшие кое-что донашивали за старшими. Причёски сделаем, накрасимся и в клуб - на танцы. А папа с мамой, как любящие родители, нас выучили и всем свадьбы сыграли. Приданое мама всегда хорошее собирала. Старалась, чтобы не хуже, чем у людей было, а даже лучше. И потом, когда у каждой уже была своя семья, у мамы всё равно обо всех голова болела. Она всегда помогала нам всем, чем могла: и деньгами, и вещами, и продуктами, и словом добрым, несмотря на то, что все давно уже были на своих ногах. А случалось, и перед зятьями нас защищала, ведя с ними настоящую войну.
Милая наша мамочка, заступница наша, святая. А сама-то ведь столько горя пережила! "Горюшко со всего белого света", - так она говорила. Похоронила маленького сына, когда самой ещё и тридцати не было. Потом молодой, в самом расцвете сил, умерла старшая дочь, Тамара, оставив на её руках четырёхлетнее дитя. Собрала тогда, милая, все силёнки свои, чтобы выходить и выучить внучку. А потом, когда та подросла, и её сыночка помогала растить. Вдовой стала в пятьдесят с небольшим. Затем похоронила свою маму, нашу любимую бабу Феколу. А сама ушла в шестьдесят семь лет - жить бы ещё да жить. Да сердца, видать, больше не хватило, устало оно от тяжёлой, полной утрат жизни.
Одним из ценнейших её качеств было стремление поддерживать добрые родственные связи. Она очень берегла эти отношения, делила со всеми и горе, и радость. Встречала всех с добром и открытым сердцем. Уважала, любила своих родных. Не ожесточилась, не озлобилась от пережитых бед. Могла и пошутить, и посмеяться.
Когда мамочки не стало, наша всеми уважаемая и любимая двоюродная сестра Галя Бриконская, сказала нам: "Рухнула ваша стена, девки!" И это правда - потеряли мы в жизни поддержку и опору.
Бережно сохраняем мы в сердце светлую память о нашей маме. Может, когда-нибудь прочтут эти строки дети наши и внуки и поймут, каким красивым и чистым душой человеком была их бабушка, Панина Александра Павловна.