Лента новостей
Статья6 мая 2015, 11:53

Небо в огне

Поиск
История поиска этого самолёта, как и многие другие, началась с рассказа местных охотников об обломках самолёта, которые они видели в горах на склоне Маркотхского хребта в двух километрах севернее пос. Виноградный. Оставив машины в посёлке, мы с удовольствием прогулялись по весеннему лесу. Беглого осмотра места падения было достаточно, чтобы восстановить картину произошедшего. Самолёт падал со стороны Кабардинского перевала под небольшим углом. После удара о землю мотор вырвало из рамы, он пролетел по направлению падения ещё около 50 метров, где и сгорел. Обломки фюзеляжа разорвало на множество мелких фрагментов и бросило вправо вниз по склону горы. Удар был такой силы, что бронеспинка сиденья пилота была расколота на несколько частей. С установлением типа самолёта тоже не возникло сложностей. Мотор «звёздообразной» формы воздушного охлаждения и вооружение 20-мм пушки ШВАК – такое сочетание характерно только для одного самолёта – истребителя Ла-5.
При помощи металлоискателей нами был обследован склон на месте падения. На протяжении пары часов куча обломков фюзеляжа и конструкций самолёта постепенно увеличивалась, пока из корней дерева не был извлечён фрагмент мотора с выбитым на нём номером 65022210. Именно такая нумерация была характерна для моторов М-82, устанавливаемых на истребителе Ла-5.
В ходе изучения архивных материалов нами было установлено, что единственным подразделением, воевавшим в этом районе и имевшим на вооружении Ла-5 была 201-я истребительная авиационная дивизия, входившая в состав 2-смешанного истребительного авиационного корпуса. Корпус вместе с другими частями ВВС РККА был переброшен в район Новороссийска 20.04.1943 г. из резерва Ставки Верховного Главнокомандующего в самый разгар операции «Нептун» и сыграл немалую роль в срыве планов германского командования по уничтожению нашего плацдарма на Мысхако.
Специальная группа
Высокая эффективность действий истребителей с аэродрома Геленджик подтвердила правильность решения Командования о создании специальной группы. Это позволило резко повысить многократное (до трёх боёв в одном вылете) использование истребителей, так как подлётное время было сокращено до 5 минут, а время нахождения над полем боя увеличилось до 50 минут. Так, за два дня истребители специальной группы провели над объектами прикрытия примерно 170 самолёто-часов. Для достижения таких результатов с аэродромов Краснодарского аэроузла потребовалось бы задействовать две дивизии истребителей при четырёхкратном увеличении расхода горючего.
Итак, у нас в руках был номер мотора М-82 № 65022210. Согласно ведомостей учёта самолётов и моторов 201 ИАД за апрель 1943 года данный мотор числился за самолётом Ла-5 № 37210375. В соответствии с журналом боевых действий дивизии на Ла-5 с такими исходными данными не вернулся с боевого задания пилот 437 ИАП младший лейтенант Ясанис Сергей Юлианович, 1922 г.р., уроженец г. Ростов-на-Дону.
Продолжив изучение архивных документов, нам удалось установить, что в пяти километрах северо-восточнее Новороссийска самолёт младшего лейтенанта Ясаниса был сбит, а сам он, будучи раненым, выбросился с парашютом и после излечения вернулся в строй. В этом бою он сбил 1 Ме-109, а 03.07.1943 г. Приказом по 201 ИАД был награждён орденом Красной Звезды.
В последствии Сергей Юлианович горел в самолёте ещё пять раз, был награждён четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Александра Невского, а в 1945 году представлен к званию Героя Советского Союза, но вместо этого награждён орденом Богдана Хмельницкого 3-й степени. Прославленный ас уволился в запас в звании гвардии полковника в 1974 году.

Тот самый бой

В одной из своих книг, написанных уже после войны, Сергей Юлианович описал тот самый бой 20.04.1943 г. над Цемесской бухтой, в котором был сбит его самолёт:
«Апрельский день 1943 года выдался жарким. Совсем по-летнему припекало солнце. Заканчивалась подготовка к 3-му вылету. Лётчики полка получили задание – прикрыть 4 группы штурмовиков, которые должны нанести удар в районе высоты 397,2. Там было обнаружено скопление войск и техники противника. Наша восьмёрка Ла-5 сопровождала 3-ю группу в колонне штурмовиков, состоящую из 8 Ил-2 190-го авиационного полка.
– Товарищ командир, самолёт к боевому вылету подготовлен, – доложил механик Василий Ждан.
Сажусь, подключаю шлемофон. Поглядываю на часы. Скоро вылет. Все лётчики в кабинах. В шлемофоне слышно, как ведущий колонны штурмовиков ведёт радиообмен со стартовой радиостанцией нашего аэродрома. Летят крылатые танкисты – наши неразлучные друзья. По сигналу 2-х зелёных ракет запустил двигатель. Выруливаю на взлётно-посадочную полосу, следом – ведомый младший лейтенант Вадим Храпов.
Наша восьмёрка поднялась в воздух и развернулась в сторону подходившей к аэродрому колонне штурмовиков. Четыре восьмёрки «Илов» летели на высоте 1200 метров, имея интервалы между группами 1500 – 2000 метров. Наш командир лейтенант Н. Смирнов вступил в радиосвязь с ведущим предпоследней группы «Илов» капитаном Бахтиным. Боевой порядок истребителей сопровождения состоял из 4-х пар. Две пары шли по бокам строя «Илов», а Медведев с Глазыриным были на 200 метров выше их, и третья пара – Смирнов и Деков – следовали сзади и в стороне на высоте 2000–2500 метров. Замыкающую группу «Илов» сопровождали 8 Ла-5 под командованием капитана В. Орлова.
Но вот вся колонна из 60 самолётов легла на расчётный курс. Истребители прикрытия зорко осматривали воздух. Идём над Малой Землёй. На небе ни облачка. Бросаю взгляд на плацдарм, его не видно – он скрыт в сплошном дыму и пыли. На земле идёт яростный бой. Воздушная обстановка тоже сложная. Выше нас кружится карусель своих и вражеских самолётов. Наши истребители вели ожесточённую схватку с «Мессерами», которые пытались расчистить воздушное пространство от советских самолётов. Мы удачно проскочили район воздушного сражения, оставили позади линию фронта и вошли в зону многослойного зенитного огня и заслона истребителей противника.
Наступает ответственный момент. Караван «Илов» подходит к району нанесения удара. Лейтенант Н. Н. Смирнов по радио требует усилить наблюдение. Главное сейчас – внезапно приблизиться к цели. Вдруг впереди по курсу заметили густые облака пыли. Сомнений быть не могло: колонны фашистских танков и мотопехоты торопились к передовой. Первая группа штурмовиков приступила к работе. Её ведущий доложил: «Вижу цель, атакую!» Капитан Бахтин, качнув крылом, подал условный сигнал: принять боевой порядок над целью. Самолёты Ил-2 выстраиваются в правый «пеленг».
Вот и наша группа над целью. В лощинах и оврагах сосредоточены фашистские подразделения и части. Из леса, района ожидания, выползают десятки вездеходов с полевыми орудиями и автомашины с пехотой. Вовремя мы успели, ещё полчаса – и вся эта лавина устремилась бы на защитников Малой Земли. Реактивные снаряды, а затем и бомбы посыпались на скопления войск, машин, орудий врага. На 2–3-м заходе «Илы», став в круг, пикировали на цель и пушечно-пулемётным огнём уничтожали гитлеровцев. Внизу, в лощинах и оврагах, был сущий ад. Взрывались боеприпасы, бензозаправщики, горели танки, артиллерийские тягачи и автомашины. Израсходовав боеприпасы, восьмёрка штурмовиков направилась на аэродром, а на смену ей прибыла другая группа «Илов». В это же время в районе Федотовки успешно громили врага лётчики 618-го штурмового авиационного полка.
Предстояла опасная обратная дорога. Лётчики Рябов и Данилин с трудом пилотировали самолёты Ил-2, подбитые зенитным огнём, и поэтому группа штурмовиков имела небольшую скорость. Вскоре со стороны моря появились вражеские истребители, маскируясь в лучах солнца. Оказавшись сзади штурмовиков, 14 «Мессеров» одновременно с 3-х сторон напали на нашу группу. Такой манёвр враг повторял во всех последующих атаках.
В этот момент четвёрка лейтенанта Н. Смирнова энергично развернулась и перешла в лобовую атаку. Но её не приняли фашисты. Самоуверенные гитлеровцы рассчитывали, что превосходство в численности и в свободном маневрировании позволит им разделаться с нами. А вышло наоборот. Николай Смирнов поймал в прицел подвернувшегося фашиста и открыл огонь. «Мессер» загорелся и врезался в землю. Успешно вели бой Иван Медведев и Михаил Глазырин. И тут я заметил, что подбитый самолёт Ил-2 с бортовым номером «33» стал отставать от строя и тотчас 4 Ме-109 устремились к нему. Экипажу «Ила» грозила опасность. Медлить было нельзя. Левым разворотом через «плечо» быстро вывожу свой истребитель на пересекающий курс первой пары и сбиваю ведущего. Второй паре удаётся прорваться к «Илу». У меня невыгодная позиция. И поэтому с ходу вклиниваю свой самолёт между штурмовиками и гитлеровцами, чтобы сбить им прицельную стрельбу. И в ту же секунду почувствовал сильный удар в бедро, резкую боль в левой ноге.
Почти в то же время воздушный стрелок «Ила» сержант Ягин меткой очередью сбивает Ме-109. Второй «Мессер», атакованный моим ведомым, свечой уходит вверх. «Командир, прыгай, горишь! – тревожно звучал по радио голос ведомого. Я решил покинуть самолёт. Языки пламени подбирались к кабине, дым разъедал глаза. «Вадим, прикрой «тридцать третьего», – приказал я ведомому младшему лейтенанту Храпову. «Вас понял, командир, не беспокойтесь!»
Тем временем я отстегнул привязные ремни, открыл фонарь и вывалился из кабины истребителя. После того как парашют раскрылся, огляделся. На меня заходила пара «Мессеров». Нет, смерти я не боялся. Обидно было, что должен погибнуть вот так, с одним пистолетом в руке, не ответив ударом на удар. «Мессеры» приблизились. К моему счастью, вовремя подоспел комсомолец Вадим Храпов. Совершив искусный маневр, он зашёл в хвост одному стервятнику и сбил его. Второй «Мессер» резко свернул в сторону моря и скрылся.

Я приземлился недалеко от того места, где лежал на фюзеляже штурмовик с бортовым номером «33». «Значит, успели его прикрыть», – подумал я и увидел радостные лица подбежавших ко мне лейтенанта Рябова и сержанта Ягина».
Поисковый отряд «Кубанский плацдарм»
Фото предоставлено автором
Автор:Евгений ПОРФИРЬЕВ