Лента новостей
Статья19 мая 2015, 10:54

Незаменимых не бывает?

Всего несколько лет он был рядом с нами. Эти годы, на мой взгляд, были замечательными для газеты. Из обычной районки она стала ярким явлением, еженедельником со своим почерком, со своим лицом. Золотые годы, когда нужный человек оказался на своём месте в нужное время…

Миша Филиппов пришёл в «Знамя Октября» в 88-м. Точнее, его привёл бывший однокурсник и друг Иван Родионов, который к тому времени сдал кандидатский минимум и срочно уезжал в Москву, в аспирантуру. Пару лет работал в сельхозотделе, но главное для Ивана, поэта и романтика, была всё-таки наука, и он подавал большие надежды в учёном мире. А Миша работал тогда в многотиражке «Строитель» треста «Ми­чуринсксельстрой». При­шёл эдакий высокий «гадкий утёнок». Улыб­чивый, нескладный, большеглазый. Как-то быстро нашёл общий язык с редакционным большинством. Ездил в командировки, писал добротные материалы.
Золотые годы районки
А спустя пару лет заварилась очередная политическая каша в стране. Августовский путч. В редакции образовалось два лагеря: одни были на стороне путчистов, другие счи­­тали, что пора уже отменять пункт шестой о руководящей и направляющей роли партии. Хотелось перемен. Это сейчас, из нашего настоящего, после жуткого десятилетия экспериментов над Россией, её унижений, ощущаешь, как было тяжело, насколько обнищало общество, как старики встречали свой смертный час в полёте из окна…
А тогда мы были молоды, и за годы, пока Миша был ответственным секретарём, так много интересного происходило! Ушло в прошлое революционное название газеты «Знамя Октября», на общем собрании коллектива решили, что теперь мы будем называться «Нашим словом».
Первыми в городе организовали издательское товарищество «Слово», и первой книгой стала брошюра «Утраченные святыни» о разрушенных храмах города и района. Потом под редакцией Филиппова вышли сборники талантливых местных авторов: преподавателя Ми­­чу­рин­ского пединститута Вя­чеслава Козленко, врача ЦРБ Алексея Петрова, Николая Дмитриева, Ми­хаила Жукова, Валерия Михина и других. Одним из первых выпустили сборник стихов «Лиловый ливень» Ивана Ро­дио­нова, безвременно ушедшего из жизни как раз накануне защиты им кандидатской диссертации…
Одними из первых в области перешли на компьютерную вёрстку газеты. И компьютеров-то в редакции было всего два. Печатали материалы до глубокой ночи. Миша потом уже верстал номер, щедро делился своим тогда ещё не слишком богатым опытом с нами. Что интересно, на втором этаже особняка на Ре­во­лю­ционной, 50 всегда допоздна горел свет, всегда было множество народа. При­ходили авторы, друзья газеты, наши дети. Пе­ча­та­лись не только газетные материалы, набирали тексты книг. Наш тогдашний сторож Лев Балакирев, замечательный художник, освоил искусство иллюстрации на компьютере, и егог работы печатали не только в нашей газете, они пользовались спросом и в газетах Подмосковья.
Второй сторож, Ни­­колай Дмитриев, человек безусловно незаурядный, но с нелёгким характером, писал эпатажные повести и рассказы. Нашу газету, где они появлялись, расхватывали, как горячие пирожки. Чего только стоила повесть «Без лицензии на отстрел». Там легко уга­­дывались события в городе, городское начальство, представители мафии. Вы­пустили дополнительный тираж – всё равно не хватало всем желающим. По­том вышел его сатирический ро­­ман «Стандарт № 5». В рецензии Филиппов писал: «Здесь уроды (в прямом смысле) определяют общество, создают законы и нормы. Проще, делают стандарт. И небезуспешно». Думается, что это актуально и сейчас.
Вперёд смотреть, везде успеть
Много Михаил сделал для того, чтобы в районе была учреждена премия имени издателя восемнадцатого века Ивана Рах­манинова. И преуспел в этом. Премией Рах­ма­нинова награждены многие достойные люди. И первыми по решению комиссии – газета и её ответственный секретарь. Те­­перь на этот праздник при­­­езжают из областного центра, других регионов страны, и всегда здесь, в Старой Казинке, звучит имя Михаила Филиппова.
Несколько лет в «На­шем слове» проходил конкурс частушек. В нём приняли участие многие наши читатели. В редакцию каждый день приходили толстые и тонкие конверты из разных сёл с частушками. Нередко вст­­­­ре­­­­чались в текстах и крепкие словечки. Михаил печатал присланное чаще всего без купюр, чем вызывал нарекания борцов за чистоту языка.
К тому времени в газете работал талантливый ху­­­дожник Николай Куз­нецов. По просьбе Миши он иллюстрировал с присущим ему чувством юмора самые озорные четверостишия. На стандартных картонках пером и тушью передавал сюжет, а вокруг – текст частушки. Очень жаль, что не удалось издать книгу. Михаил уже написал вступительную статью. Работал он над сборником до последнего своего дня…
В гуще жизненных событий
Как же много он успевал! Был поразительно начитанным человеком. Дома хранилось его главное богатство – библиотека, вмещающая книги от античных авторов до последних новинок. Правда, хомячки и морские свинки, которых очень любили его тогда маленькие и любимые дочки Ася и Соня, ухитрялись подгрызать книги на нижних полках.
Сам писал, правда, по ночам, на крохотной кухоньке, когда красавица Аська и умница Сонька уже видели десятые сны. Как всегда сидел с чашкой кофе, смолил одну за другой сигареты, напрочь забыв предупреждение доктора Петрова, что такой режим и привычки до добра не доведут. И это были недолгие часы, проведённые наедине с собой.
Нервы, конечно, не выдеживали постоянного общения, напряга, связанного с выпуском книг и газет. Время от времени «рас­­­­­­­слаблялся», и тогда накатывала тоска, по-дет­­ски обижался: столько книг выпустил, а своей-то нет!..
Несмотря на такие вот «расслабоны» ответственного секретаря, газета процветала, пользовалась большим авторитетом и в городе, и в области. Была почти бессменным лауреатом конкурсов различных уровней. Большая заслуга в этом и тогдашнего редактора Петра Маркова, и всего коллектива. Если Филиппов уходил «в штопор», он всегда мог поручить свои обязанности любому из нас. Ему всё прощали, потому что был талантливым, потому что газета была для него главным делом. Он очень любил людей и умел дружить. Конечно, были и споры, и разборки. А вот для Алек­сея Петрова, уроженца Донбасса, Мичуринск стал родным городом именно благодаря Мише. Об этом он сам пишет в одном из очерков. И не сом­неваюсь, что где-то за границей, если жив, вспоминает, как лучшее в жизни, вечера в газете Николай Дмитриев. Он уехал из Мичуринска, когда не стало Мишки.
Чудес не бывает
… В последнюю осень судьба сделала подарок Михаилу. «Через не могу» он двенадцать дней провёл в Египте и написал блестящий очерк об этой древней стране. А потом пришли будни. Зимой из-за сильных морозов полетела система отопления, в кабинетах стоял устойчивый минус, и большинство корреспондентов работало дома, приносили написанные от руки материалы оператору Ирине Люлько. Только в компьютерной удавалось поддерживать терпимую температуру благодаря электрообогревателям. Мёрзли в кабинетах редактор, бухгалтер.
…Миша сидел в компьютерной, положив больную ногу на стул: «Не могу ходить. Скачу на одной ноге…» Позвонил Алексею Петрову, тот на машине доставил нашего Мишу в хирургическое отделение горбольницы. Там его сразу же направили в стационар. Парень сопротивлялся, как мог, требовал, чтобы отпустили домой взять необходимое. Но медики народ жёсткий. Никакие мишкины доводы не сработали. Сообщили жене Марине. Та испугалась, сразу же приехала с дочками, привезла всё, что нужно.
Мишке не лежалось в палате, ведь он привык работать по ночам. Так и прыгал по ночному коридору. И допрыгался. Наступило резкое ухудшение. Очнулся в ранимации. Тут только понял, насколько всё плохо. Прогнозы были самые неутешительные, а он с капельницей в руке ещё пытался что-то читать. Но мучил страшный вопрос: неужели конец? Жалобно спрашивал у тех, кого через всякие запреты пропускали к нему: «Я ведь не умру?»
Но чудес не бывает…
Будем помнить всегда
Его смерть стала страш­­ным ударом для всех, кто был с ним знаком, кто был другом, любил, собирал статьи и фельетоны, подписанные нередко псевдонимами.
В парадном костюме, удивительно красивый, спокойный, лежал в одном из самых просторных кабинетов. Маленькая однушка точно не вместила бы всех, кто хотел с ним попрощаться. Наш бывший фотокорреспондент Олег Лымарь так и не зашёл в кабинет, украшенный сосновым и еловым лапником, уставленный венками: «Не могу видеть его мёртвым!..»
А мы все буквально переселились в те скорбные дни в редакцию. Николай Кузнецов за одну ночь на большом листе ватмана написал его портрет. Самой яркой деталью были глаза.
Сам Николай, сидя за мольбертом, плакал, как ребёнок. Тогда он работал в «Мичуринской правде». После смерти Миши перешёл в «Наше слово», несмотря на кажущуюся абсурдность такого решения.
Я никогда не видела, чтобы собиралось столько народа попрощаться с человеком, который прожил не такую уж длинную жизнь, не занимал высокий пост; не видела столько искренних и горьких слёз. Алексей Петров вспоминает: «Кажется, только после его смерти мы поняли, что если нет Филип­пова – нет почвы под ногами…»

Фото из архива редакции
Автор:Наталья ПОПОВА