Подвигом добрым подвизавшиеся в годы Великой Отечественной войны

ВСПОМИНАЯ эти тяжёлые для Церкви времена, митрополит Сергий (Воскресенский) писал о том, как священноначалию и верующим следует действовать, чтобы сохранить Церковь. Надо "посильно замедлить, затормозить предпринятое большевиками разрушение Церкви. Оградить догматическую чистоту и каноническую верность Православия, одолеть схизмы, сохранить канонически законное положение Российской Церкви среди прочих Автокефальных Церквей до лучшего будущего, когда после крушения большевизма Церковь могла бы вновь воспрянуть".

Несмотря на тяжелейшие испытания, которые переживала Церковь в СССР, она всегда оставалась со своим народом, и её верные чада молились Богу о своём земном Отечестве. Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) в первый же день войны обратился с "Посланием пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви", в котором благословил всех на "защиту священных границ нашей Родины". Он писал, что "Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь". Местоблюститель призывал пастырей и пасомых к действию: "Недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорчённого не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божьей".

Такая чёткая позиция Русской Православной Церкви по отношению к начавшейся войне стала одной из причин изменений отношений государства к Церкви, которые последовали в 1943 году. Именно в этом году советское правительство разрешило избрать Патриарха, восстановить канонический строй Церкви, открывать храмы, монастыри, духовные учебные заведения, возобновить издательскую деятельность Московской Патриархии.

Тамбовская епархия к началу войны перестала существовать. Последний Тамбовский архипастырь архиепископ Венедикт (Алентов) был арестован и расстрелян в 1937 году. К 1941 году в пределах епархии не осталось ни одного действующего храма. Большая часть духовенства была расстреляна или находилась в местах лишения свободы. Сколько священнослужителей проживало в епархии к началу войны, установить невозможно.

Когда Отечество оказалось в опасности, верующие наряду со всеми отправлялись на фронт или трудились в тылу, своими ратными и трудовыми подвигами приближая долгожданный час победы. В боевых действиях участвовали не только миряне, но и Тамбовское духовенство. В настоящее время на территории епархии не проживает ни одного священника - ветерана Великой Отечественной войны, но в год 70-летия Победы в этой священной войне хочется вспомнить незабвенные имена хотя бы некоторых из них. Протоиерей Андрей Герусов был рукоположен в сан священника в 1935 году, но уже в 1937 году его арестовали по ст. 58 и отправили отбывать наказание на Дальнем Востоке. В 1942 году из заключения его отправили на фронт. Он остался живым и находился в армии до 1946 года, когда вернулся в Тамбовскую епархию и служил на разных приходах. Архимандрит Рафаил (Брыксин), будучи иеромонахом, всю войну трудился фельдшером в военных госпиталях. Его усердный труд отмечен медалью "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.".

Несколько тамбовских призывников, пройдя через горнило войны, вернулись на Родину и решили связать свою судьбу с Церковью, а некоторые приняли монашество. Так поступил архимандрит Иоанникий (Перегудов), попавший в армию по призыву в 1940 году. Он прошёл всю войну и служил в армии до 1947 года, когда, имея несколько боевых наград, уволился в запас в звании сержанта. После войны он поступил в Почаевскую Лавру, где был пострижен в монашество и посвящён сначала в иеродиаконы, а затем в иеромонахи. В 1962 году, когда власти стали изгонять из Лавры монахов, он уехал в Тамбов и служил на разных приходах, в том числе некоторое время в Покровском соборе г. Тамбова.

Церковнослужитель Василий Лагутин до 1934 года служил псаломщиком в с. Берёзовка Тамбовского района. После закрытия храма в 1935 году он переехал в Тамбов, где работал в разных учреждениях. В 1942 году его призвали в армию, он доблестно воевал, получил тяжёлое ранение, вследствие чего был демобилизован, награждён медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". После войны в 1945-м Василий Лагутин был рукоположен в сан иерея и долгое время служил в Михаило-Архангельском храме посёлка Мордово.

Диакон Ефим Иакович Уланов, будучи псаломщиком Богоявленской церкви села Советское, в 1933 году арестован и сослан в Сибирь. По возвращении домой в 1934 году жил и работал в родном селе, откуда его в 1941 году призвали на фронт. В 1942-м он получил тяжёлое ранение и стал инвалидом войны. За смелость на поле боя награждён медалью "За отвагу". После войны Ефим Уланов был рукоположен в сан диакона и до самой кончины служил диаконом в Богоявленском храме села Советское.

В 1942 году был призван на фронт Иван Васильевич Засыпкин, уроженец д. Малая Хоперка Шульгинского района (ныне Мордовский район). Получив ранение, он лечился в госпитале, после выздоровления вновь отправился на передовую, где был командиром пулемётного расчёта. Второе ранение было тяжёлым, и из госпиталя Иван Засыпкин вернулся домой инвалидом. Будучи человеком глубоко верующим, он своё избавление от смерти считал исключительно действием промышления Божия и Матери Божией. После войны Иван поступил псаломщиком в Ильинский храм города Мичуринска, и вскоре был рукоположен епископом Иоасафом во диакона, затем во священника и назначен в клир Михаило-Архангельского храма села Мордово Тамбовской области, где служил долгие годы и скончался в 1986 году митрофорным протоиереем в должности настоятеля храма.

Многие священники, не жалея здоровья и сил, трудились в тылу, приближая долгожданную победу. Советское правительство отмечало их заслуги перед Родиной высокими наградами. Среди множества тружеников тыла медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." награждены клирики епархии протоиерей Константин Горчаков и протодиакон Михаил Григорьевич Добров.

Из правящих архиереев свой вклад в приближение общей победы внесли архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), трудившийся в госпиталях как хирург, возрождавший в период войны Тамбовскую епархию, а также архиепископ Иоасаф (Журманов), управлявший епархией с 1946 по 1961 год. В блокадном Ленинграде он ревностно исполнял свой пастырский долг. Архиепископ Михаил (Чуб) в годы войны был преподавателем иностранных языков в танковом училище в Рыбинске. Его труды отмечены медалями "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." и "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.".

Возрождение Тамбовской епархии началось в тяжёлые военные годы. В октябре 1943-го власти открыли два храма - Покровский собор в городе Тамбове и храм в честь иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" в городе Мичуринске. В 1944 году управлять Тамбовской епархией назначили архиепископа Луку (Войно-Ясенецкого). Несмотря на тяжёлое положение, духовенство епархии развернуло очень активную деятельность по сбору средств в помощь воюющей армии. Собирались также средства на содержание госпиталей, инвалидов войны, приютов для детей. В период с октября 1943 года по 1 июля 1944 года было собрано 241 375 рублей, а также много вещей и продуктов. В феврале 1946 года архиепископ Лука передал часть своей Государственной премии, полученной им за труд "Гнойная хирургия", а именно: 130 000 рублей, в фонд помощи детям-сиротам".

УЧАСТИЕ некоторых священнослужителей в боевых действиях и сбор пожертвований для помощи сиротам, больным и раненым, конечно, являлось важным делом. Однако главным в деятельности возрождённой Тамбовской епархии в годы войны и в жизни каждого церковного человека во все времена оставалась молитва, к которой православные христиане прибегали всегда в трудную минуту и особенно в годы тотального безбожия. Невозможно уничтожить веру никакими репрессиями. И на фронте, и в тылу люди обращали свои молитвы к Богу и получали помощь, причащаясь Святых Христовых Таин. В 1944 году красноармейцы, находившиеся в одном из тамбовских госпиталей, обратились к местным властям с просьбой разрешить посещение госпиталя священнику. В своём обращении в разгар войны они писали: "Нам очень хотелось бы, чтобы кто-то из духовных пастырей пришёл бы навестить свою паству и своей духовной беседой помог нам побороть в себе мученические страдания телесных повреждений, от которых нам тяжело в одиночестве, и рассказать нам, как живёт и процветает Русская Православная Церковь".

1 января 1944 года на территории епархии насчитывалось 333 недействующих храма, из них под хозяйственно-культурные нужды использовалось 237. С 1943 года началась трудная и кропотливая работа по передаче епархии храмов для восстановления и совершения в них богослужений. Постепенно возрождалась литургическая жизнь. Процесс возвращения храмов шёл очень сложно, но ещё сложнее было восстановить их в условиях острой нехватки стройматериалов, в то время, когда война поглощала всё и требовала максимального напряжения сил. Управляющий епархией и духовенство понимали, что возрождение храмов и нормальной церковной жизни в условиях военного времени является задачей неимоверно важной для поддержания народного духа. Как происходило восстановление храмов, мы можем узнать из воспоминаний некоторых священников.

Протоиерей Димитрий Турковский, который восстанавливал Троицкий храм в селе Оржевка Умётского района, писал: "В магазинах и складах строительных материалов никаких не было. А делать было нужно, а к тому же время торопило. Освободили здание церкви всего лишь за восемь дней до праздника Вербного воскресенья. Своим состоянием и внутренним видом храм являлся обычным загрязнённым складским помещением. Штукатурка стен на 2-2,5 метра в высоту, словно кем-то вся изрешечена и как будто испахана. С купольного свода величиной с квадратный метр висел алебастровый отвал. Лишь один, хотя и без икон, иконостас своими крестиками и позолотой говорил о себе, что здесь в этом месте не так давно совершалась молитва и жертва Богу. Нужны деньги (собирал сам). У храма не было всех трёх папертей. Необходимо было стеклить рамы, а чем? Не было ни жертвенника, ни престола, ни предметов богослужебного обихода и никакого инвентаря. Ночь. Шёл мокрый снег. Таща за собой салазки с топорами, пилами и лопатами по воде, грязи и кисельному снегу, шли пятнадцать пар в лес "добывать" пиломатериал. А восемь пар с салазками отправились в Кирсанов на поиски стекла. Последние из восьми три дня использованы были мною на поездку в Тамбов с докладом о готовности к освящению, на что и получил надлежащее разрешение от правящего архиерея. Со станции Кирсанов в Оржевку шёл пешком. Пятнадцать километров - водой, грязью, а кое-где снежком. Мост через реку Ворону был уже разобран. Перебирался на другой берег по мостовым лежакам (до 80 метров), закрытым на несколько сантиметров водой. Сверху реки нагромождались льдины, готовые в любой момент сорваться со своих мест и закрыть мостовые лежаки. Солнце близилось к закату. С дороги не отдохнул, не подкрепился пищей. Переодевшись, полумокрым поспешил на служение. Началась в храме, после восьмилетнего молчания, первая всенощная при многолюдном собрании молящихся. Подготовивши средства, через месяц провели основные ремонтные работы внутри храма. Стало светлее и как будто просторнее".

Такие невероятные трудности были всюду при открытии храмов, и, тем не менее, к 1 января 1946 года в Тамбовской епархии было открыто 24 прихода.

(Продолжение следует)