Таким многолюдным санаторий «Инжавинский», пожалуй, не был давно. Десятки людей - молодых, пожилых и совсем еще юных - заполнили этажи и корпуса здравницы. С раннего утра и до позднего вечера здесь не смолкает шум. Но это не отдыхающие. Проживают здесь бежавшие от войны женщины, мужчины, старики и дети с Донецкой и Луганской областей Украины.
Первые переселенцы прибыли в наш район еще в начале лета. Их приезд тогда вызвал немало толков, пересудов и догадок среди местного населения. Были и негативные высказывания: мол, и почета им больше, и выплаты баснословные, и привилегии. Проступки двух-трех человек с легкостью приписывались большинству.
- Пожалуйста, развейте через газету миф о том, что нам ежедневно выдают на руки деньги, - буквально умоляла меня девушка Яна (не называю фамилию по ее просьбе). Необоснованные обвинения в адрес беженцев просто приводили многих из них в отчаяние.
Нам удалось побеседовать с некоторыми вынужденными переселенцами. Не каждый готов был открыться и рассказать о том, что пришлось пережить…
Наталья
бежала из Мариуполя. Мать шестерых детей не могла допустить, чтобы они страдали. Старшей дочери 21 год, самому младшему - девять месяцев. То, что им пришлось пережить, она до сих пор вспоминает с ужасом.
- Впервые серьезно испугались 9 Мая. Тогда во время парада с нас начали срывать георгиевские ленточки. Было страшно. В тот день уже были первые жертвы. Погибли полицейские. Потом город начали обстреливать. Появились слухи, что Мариуполь хотят стереть с лица земли - у нас и порт, и аэропорт, и железная дорога.
После очередной бессонной ночи было принято решение: уезжать.
- Нас вывезли ДНРовцы, - рассказывает Наталья. - Сначала выбрались в Крым. Потом уже сюда, в Тамбовскую область. Старшие дочери остались там, они в безопасности и продолжают учебу. Мальчишки со мной.
Два сына восьми и двенадцати лет первого сентября пошли в Инжавинскую среднюю школу, трехлетний Максим - в детский сад, а самый маленький (ему нет и года), пока мама на работе, под присмотром папы. Наталья устроилась работать при первой возможности, ухватилась за первое предложение:
- К нам пришел директор санатория Дмитрий Владимирович Колмыков и сказал, что предоставит работу в здравнице тем, кто захочет. Я согласилась. Сначала мыла полы, теперь работаю еще и вахтером. Не важно, какая работа, главное зарплата есть и идет стаж.
Теперь в жизни этой женщины появилась хоть какая-то стабильность. Работает сама, дети учатся, есть крыша над головой и… спокойные ночи. В Мариуполе осталась квартира. Ее семья Натальи получила незадолго до известных событий на Украине. В каком состоянии жилье сейчас - неизвестно. Связаться с кем-то из знакомых, кто мог бы что-то знать о ситуации в городе, пока не удается. На мой вопрос «Не хочет ли она остаться в нашем районе», Наташа с улыбкой отвечает:
- У вас хорошо, места красивые, люди хорошие. Но жилье дорогое, не купить нам - ведь дом нужен немаленький, семья-то большая.
О будущем своем она пока старается не говорить, и даже не думать. Наверное, это свойственно многим, кто пережил беду. Ведь они как никто другой знают, как хрупок мир, как в любую минуту все может измениться.
Елена Николаевна
по профессии - учитель. Обаятельна, разговорчива и эмоциональна. Она из Луганска. Покинуть город не решались долго. Сначала уговорили уехать сыновей. Просто спасали их, пытаясь по родительски защитить, уберечь от наступавшей на город войны. Дом, в котором находилась их квартира, располагался недалеко от аэропорта. Бомбить его начали первым. Жилые кварталы тогда еще не обстреливали.
- Однажды, - вспоминает Елена Николаевна, - еще в самом начале, когда никто и не мог предположить, что такое случится, появился самолет над центром города, сбросил две кассетные бомбы. Семь человек сразу насмерть. Рядом находилась детская площадка, играли дети, по счастливой случайности осколки полетели в другую сторону.
Муж Елены Николаевны, человек военный, вначале верил в разум наступающих. Но вскоре начались обстрелы больниц, школ и жилых домов.
- По свисту снарядов муж определял, какие они, - продолжила рассказ женщина. - Командовал мне: падай и не шевелись. Я просто накрывалась одеялом и закрывала глаза.
Местное население начало массово покидать город. На границе Украины и России есть поселок Изварино, там пропускной пункт, туда и бежали. Тогда это было единственное место, где можно было перейти. Так люди лесочками, лесочками и переходили. Я все тянула. Но скоро стало понятно - надо уходить, причем, срочно.
Муж схватил меня и просто впихнул в какую-то машину. По трассе буквально летели. Под обстрелом, в страхе. Помню, как навстречу нам кувырком летел джип. Как остались живы, не знаю. Потом сели в поезд. Ехали в тамбуре, сначала в сторону Киева. На станции Лазовская встали. На поезд «Москва - Симферополь» начальник вокзала приказал брать всех, кто влезет. Лишь приехав в Симферополь, мы выдохнули спокойно.
В Инжавино Елена Николаевна с мужем приехала в августе. В Интернете видела фотографии, сделанные кем-то в ее родном городе. Многоэтажный дом, где она жила с семьей, частично разрушен. Ее квартире «повезло» - лишь выбиты стекла. А вот в школу, где Елена Николаевна работала, попал снаряд. Вместо классов и кабинета директора теперь огромная воронка. Вернуться домой - об этом мечтает женщина. Хотя бы для того, чтобы узнать: что там?
* * *
Это только две истории, рассказанные людьми, увидевшими войну не по телевизору и Интернету, а своими глазами. Они видели смерть, слышали гул самолетов, взрывы и крики других: от боли, от ужаса, от безнадежности… Они бежали к нам. Чтобы спасти себя и своих детей. Но никак не для того, чтобы «оккупировать» наши детские сады, школы и институты и получить бесплатное жилье и работу.
Они готовы работать на равных с нами условиях, и даже на тех должностях, которые не пользуются популярностью среди местных жителей. В большинстве своем эти люди мечтают вернуться домой, ведь у многих на Украине остались родственники. Некоторые до сегодняшнего дня ничего не знают об их судьбе.
Фото Инны ГУЩИНОЙ.
