Ровно в 4 часа…
Мы жили с мамой вдвоём, родители разошлись ещё до войны. У мамы были брат и сестра - мои дядя и тётя. Все взрослые работали, я оставалась дома одна, так как была уже совсем большая. На шею мне вешали ключ, чтобы я его не потеряла. Жили как все: в частном доме, у нас был огород, за которым я ухаживала и помогала маме выращивать овощи. Ещё у нас была беленькая козочка, которая спасала меня своим молоком.
Я прекрасно помню тот роковой день, когда началась война. Это было воскресенье, 22 июня 1941 года. Мы с Туськой и остальными подружками весёлой ватагой пошли в кино. Ходили в кинотеатр «Комсомолец», билет стоил тогда 10 копеек. Возвращаясь из кино, заметили - у всех взрослых очень странные лица. Я буквально чувствовала напряжённое настроение людей. На нашей улице находился громкоговоритель. Все взрослые, вся улица собралась около него. Мы с подружками не понимали, в чём дело. Сели на крылечко и стали ждать, когда же взрослые нам скажут, из-за чего они так расстроены. И вот все выходят и говорят: «Война, война!» Везде, в каждом уголке было это: «Война, война!..» Взрослые расходились, о чём-то переговариваясь между собой. А мы продолжали сидеть на крыльце, как испуганные птенчики...
На второй день войны дяде Саше пришла повестка. Я её взяла и понесла на завод, где он работал. Прибежала, а меня не пускают. Нашла рядом со стеной выступочек, забралась на него и постучала дяде Саше в окно. Он повернул голову и увидел меня. Я показала повестку. Он сразу выключил все работавшие приборы, машины замолкли, дядя вышел на улицу и больше на работу не возвращался: прямо с завода мой дядя ушёл на фронт.
Страшные дни
Все мужчины, получившие повестку, ушли на фронт. Начались страшные дни: есть нечего, хлеб пекли из картошки, и он был большой ценностью. Хлеб висел в сумке на стене, каждому - строго отмеренный кусочек. Тётя Вера (жена дяди Саши) даже сочинила загадку: «На стене висит на три дня, всем поровну, а трогать нельзя». Вот такой был у людей смех сквозь слёзы…
Мама устроилась работать прачкой в госпиталь, чтобы получать паёк по рабочей карточке, а ещё воспитывала трёхлетнего племянника Юру. Днём за ним присматривала я. Тяжело было. И учиться хорошо надо, и за хозяйством следить, и работать в колхозе, и присматривать за маленьким двоюродным братом. И это ещё не все дела, которые выпали на мою долю во время войны.
В колхозе работали как мои ровесники, так и дети постарше. Мы пололи просо, и руки после такой работы нарывали. Особенно досаждал осот - этот вредный колючий сорняк из земли не так просто было выдернуть. Ночевали в зернохранилище. Спали по очереди, потому что там бегали крысы.
Кроме работы в колхозе, мы с ребятами ходили чистить взлётную полосу или разгружать картошку. Никто не роптал, потому что все понимали - надо. Очень сознательные мы были. А ещё ходили в госпиталь перевязывали раненых. И опять же никто не жаловался на трудную и тяжёлую работу. Сначала я теряла сознание от вида ран, потом привыкла. Одним словом, работали не покладая рук.
Занята я была не только на работе и в школе, но ещё и в кружках, ходила в драматическую студию при Дворце пионеров. Выступали мы и в воинских частях, чтобы ободрить и поддержать раненых и выздоравливающих бойцов. Помню, как я читала стихотворение К.Симонова «Жди меня». А ещё мы писали письма за тех раненых, кто не мог сам написать письмо домой. Раненые бойцы были нам очень благодарны. В 9 классе я работала во Дворце пионеров уже воспитателем. Вместе с воспитанниками мы собирали липовый цвет и другие лекарства для фронта.
Учиться и учиться
Несмотря на тяжёлую работу, я умудрялась очень хорошо учиться. Другого выхода у меня не было - ребят, которые учились на «тройки», отчисляли в ремесленное училище, а я туда не хотела. В нашем рейтинге успеваемости я была третьей по счёту! Хорошо помню, как мама в библиотеке брала для меня книгу «Робинзона Крузо». Я очень хотела её прочитать, чему библиотекарь удивилась, ведь я была маленькой.
Выпускной у нас был шикарный для того времени. Уже закончилась война, но всё равно жилось тяжко. Во время и после войны нам давали кусочек хлеба, посыпанный сахаром. Хлеб мы съедали, а сахар ссыпали в пакет. Он-то и пошёл на булочки для выпускного вечера. Шефы нам дали ведро масла, и мы смогли испечь булочки. На них ещё положили маленький кусочек сыра. Вот всё угощение и было - чай, булочки и сыр...
Очень хотелось есть
У моей мамы был сильный характер: она никогда не жаловалась, была очень трудолюбивым и работящим человеком. Но её горькие мысли и переживания во время войны я чувствовала очень хорошо. Она никогда не ложилась спать, пока я не сделаю уроки: я билась над задачей, а мама не спала, помогала чем могла или просто сидела и ждала, когда я закончу домашнюю работу. Вот такой был её подвиг.
Одевалась я в то, что перешивали родственники из старой одежды: купить было и негде, и не на что. В начале войны модные девчонки носили парусиновые тапочки, которые для белизны ещё припудривали зубным порошком, такой писк моды был тогда. Но потом исчезли и они. Зимой у меня на ногах были валенки, подшитые красными нитками. В них я ходила за сучками в лес вместе со взрослыми. Все несли хворост и сучки, а я тащила свою особую добычу - длинную палку. Ещё мы ездили с мамой за торфом на Власовскую поляну, замёрзший торф служил нам для растопки печки. Мама брала с собой хлеб, и я всегда съедала маленький кусочек хлеба, потому что очень хотелось есть.
Победа!
День, когда закончилась война, я тоже помню очень хорошо. 9 Мая 1945 года где-то в 4-5 часов утра в кухонном дворе раздался стук. Это была соседка, которая принесла незабываемую новость: «Война закончилась!» Мама, как всегда, была на работе, а вот у нас уроки отменили. Мы с Туськой пошли на Октябрьскую площадь (в современном Тамбове здесь располагается мемориал «Вечный огонь»). День был серым, пасмурным и прохладным. На площади было очень много народу, все ликовали. Потом мы пошли домой. Туська напекла кукурузных лепёшек, и мы с удовольствием их ели.
Война закончилась! Начиналась другая жизнь - послевоенная, со своими горестями и радостями. Нужно было работать и учиться, помогать стране оправляться от ран, нанесённых войной. Но это уже совсем другая история.
Фото предоставлено автором
