Лента новостей
Статья13 ноября 2014, 13:00

Всем смертям назло

Более семидесяти лет отделяют нас от самой ожесточённой и кровопролитной из всех войн — Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Но воспоминание о ней до сих пор отзывается болью в сердцах советских людей. Не забыла о пе­режитых ужасах военного лихолетья и героиня этого повествования, жительница ра­бочего посёлка Ека­те­рина Тимофеевна Поз­днякова, детство которой было опалено войной.


Испытание на прочность

Маленькой Кате, жившей с родителями, шестью сёстрами и братом в селе Ново­девичье Белгородской области, было всего три года, когда фашисты, вероломно нарушив соглашение о ненападении, вторглись на нашу землю.
Глава большого семейства Тимофей Петрович Кру­па, славившийся умением класть печи и слывший хорошим мастером в этом деле, вскоре ушёл на фронт. По рассказам матери, воевал в пехоте. Однажды, когда отцова часть, освобождая от захватчиков Белгородщину, проходила недалеко от села Ново­девичье, ему посчастливилось повидаться с родными. Это была их последняя встреча, больше домочадцы его не видели.
— Маме, Варваре Сер­ге­евне, выпала нелёгкая доля — поднимать нас одной. В холоде и голоде выжили не все, из восьмерых детей уцелели пятеро, — вспоминает Ека­те­рина Тимофеевна.
Разумеется, крохотной дев­чушке трудно было понять и оценить масштабы трагедии, переживаемые страной. Её цепкая детская память запечатлела наиболее яркие мо­менты войны: взрывы разорвавшихся неподалёку снарядов, гул в небе вражеских са­молётов, несущих с собой смерть и разрушение, безутешное горе женщин, потерявших на фронте своих мужей и сыновей.
— Страх и пережитый в детстве ужас были столь велики, что и позднее, став уже взрослой, я не могла читать книги и смотреть фильмы о войне. Художест­венную ленту о судьбоносных сражениях под Сталинградом и Курском увидела уже в 70-летнем возрасте. А от гула самолётов и праздничных фейерверков в день Победы вздрагиваю до сих пор, — признаётся рассказчица.
Мирных жителей приводило в трепет скопление немецких солдат и военной техники на подступах к селу. Об их приближении односельчанам сообщали так называемые стукачи — жильцы крайних домов, вооружённые жестяными банками, издававшими от ударов по ним характерный шум. Благодаря такому «оповещению» матери успевали спрятать детей в укрытия. Ими служили погреба, вырытые где-нибудь на огороде и за­мас­кированные травой. Си­деть в них приходилось подолгу. Случалось, малыши не выдерживали, начинали плакать, звать маму. Тогда, чтобы не обнаружить себя, старшие дети прикрывали им ладошкой рты.
— Матушка рассказывала, что, простояв даже сутки на занятой территории, немцы вели себя как хозяева, отбирали у людей продукты, домашний скот и всё, что имелось в домах ценного. Когда в село заехали со второй волной вражеские мотоциклисты, у нас из живности уже ничего не осталось, кроме маленького поросёнка, которого непрошенные «го­сти» тут же закололи, приказав плачущей матери зажарить его в русской печи. Но не успел поросёнок подрумяниться, как в село с криками «ура!» ворвались на лошадях наши бойцы, наступавшие немцам на пятки, и погнали фрицев дальше, — продолжает повествование Екатерина Тимо­феевна.
Припомнила собеседница и другой эпизод из военной жизни, рассказанный родительницей, повествующий о том, что и среди врагов встречались доброжелательные люди. Со слов рассказчицы, один из немцев, расположившихся в их доме на ночлег, глядя на голодных ребятишек, наблюдавших за ними из-за занавески с печки, дал ма­ленькой Кате несколько пряников, немного хлеба, сухариков и кусочек мыла. И на ломаном русском языке объяснил перепуганной женщине, что и у него в Германии тоже остались детишки, поэтому ему понятны её переживания.


Жизнь в эвакуации

Село Новодевичье находилось неподалёку от посёлка Прохоровка, где во время Великой Отечественной вой­ны в ходе Курской битвы 12 июля 1943 года произошло самое крупное танковое сражение, в котором участвовала с обеих сторон тысяча единиц боевой техники. Предвидя масштаб предстоящего сражения, советское командование в спешном порядке эвакуировало местных жителей.
— Времени на сборы практически не было, прихватили лишь самое необходимое. В спешке мама забыла даже взять наши документы. Позже выяснилось, что их забрала её сестра, бежавшая в Казахстан. На новом месте в Луганске, где жили приютившие нас мамины родственники, ей пришлось заново всё восстанавливать, — добавляет рассказчица.
Чтобы прокормить семью, Варвара Сергеевна вынуждена была освоить тяжёлую шахтёрскую профессию. В годы войны угледобытчикам выдавали по 500 граммов хлеба в день. Мать умудрялась эти крохи делить на всех домочадцев. Но, как ни старалась защитить своих детей от голода и холода, троих малышей не уберегла. Первой потеряла полуторагодовалую дочку, а вслед за ней ещё двоих девочек. К тому моменту не было в живых и супруга, сложившего свою голову на ратном поле.
— У отца было семь братьев. Все, как и он, ушли на фронт. Домой с войны вернулись только двое. В нашей семье воевал и дед Сергей Елисеевич Решетняков. Мне рассказывали, что в армии он отморозил себе ноги и после этого выучился шить сапоги. При­мечательно, что до конца своих дней, а умер он в 76-летнем возрасте, дед работал сапожником, шил в квартал на заказ по 100 пар солдатских сапог. Да ещё шутил при этом, что всё ещё продолжает служить армии. Мы все гордимся таким замечательным дедом и другими нашими фронтовиками, — говорит Екатерина Тимофеевна.
Тяжело переживая потерю младших дочерей, Вар­вара Сергеевна надеялась, что после освобождения Бел­го­род­ской области от врагов они смогут вернуться на родное пепелище, где, по её мнению, будет легче залечить душевные раны. Но, побывав в Новодевичьем, обнаружила, что от их саманного домика остались лишь полуразрушенные стены, не подлежавшие восстановлению. Так и пришлось им остаться в Луганске.
Катя с сёстрами ходила в украинскую школу, обучение в которой велось на украинском, а русский преподавался в качестве иностранного языка. С девяти лет уже трудилась в поле, помогая взрос­лым в уборке урожая. Когда старшей сестре исполнилось 17 лет, она тоже устроилась в ту же шахту, где работала мать, хотя это бы­ло небезопасно. В за­бое не­редко случались взрывы газа и обвалы. Во время очередной такой аварии, произошедшей в начале 1950-х го­дов, погибли 15 шахтёров. Вар­­вара Сергеевна, оказавшаяся в простенке, уцелела чудом, ей только раздробило ноги, и она долго лежала в больнице.
— Мамина болезнь стала для нас ещё одним непростым испытанием, заставившим забыть про детские шалости и рано повзрослеть. После 6-го класса я оставила дневную школу и пошла работать нянечкой в детский сад. В войну и в послевоенное время детский труд не возбранялся, тогда работали многие подростки. Мне платили небольшую зарплату и позволяли забирать оставшуюся от обедов еду, которую относила больной матери. Но семилетку я всё же окончила, правда, уже в вечерней школе. Вот таким было моё военное детство, — подытожила не без грусти рассказчица.


С надеждой, верой и любовью

Наступивший 1956 год принёс 18-летней Катерине немало добрых перемен. Судь­­боносная встреча, которая стала началом взаимной любви, произошла на новогодней вечеринке у друзей. Вла­димир Несцерович Поздняков приехал на праздник к родственнице из Сосновского района Тамбовской области.
Непродолжительное знакомство закончилось весёлой свадьбой, на которой гуляли три деревни, и венчанием в церкви. Обосновались молодые на родине мужа, в селе Первые Левые Ламки, у его родителей. Владимир работал трактористом, Катерина — разнорабочей: полола свёклу, доила коров, ухаживала за телятами. Любое дело в её ловких, проворных руках спорилось. Там, где была Катя, было шумно и весело. При­тягивал людей её доброжелательный, общительный характер и редкий для тех мест певучий украинский говор.
В Левых Ламках появились на свет их долгожданные дети: дочь Вера и сын Алек­сандр. К тому времени супруги уже жили отдельно от родителей. А чуть позже, переехав в село Заворонежское Мичурин­ского района, стали строить свой дом. Однако прожили там недолго и перебрались в рабочий посёлок Дмитриевка. Сю­да после окончания медучилища направили Веру, которая перетянула за собой и отца с матерью.
На новом месте им тоже нашлось дело по душе: Ека­терина Тимофеевна заведовала складом в Сельхоз­ком­плекте, где возглавляла первичную профсоюзную организацию, Владимир Несцерович трудился на сахарном заводе.
...С той поры минуло без малого 34 года. Давно уже нет в живых главы семейства, ушла в мир иной и мать моей героини, прожившая с ней последние десять лет и оставившая близким добрую па­мять о себе.
— Мама была очень строгая, трудолюбивая, чистоплотная и большая рукодельница: хорошо шила на заказ, зарабатывая этим нам на пропитание, вышивала, за­мечательно готовила. И нас, детей, всему этому обучила. Она не терпела ругательских слов, говоря, что, произнося их, мы тем самым обижаем Матерь Божию. Не разрешала плевать на землю, объясняя, что земля — наша кормилица, к ней надо относиться уважительно, учила беречь каждый кусочек хлеба, — продолжает своё повествование Е.Т. Позднякова.
Эти мудрые уроки, полученные в детстве, очень пригодились моей героине во взрослой жизни. Теперь, став бабушкой и прабабушкой (у неё трое прекрасных внуков и один правнук), свой богатый жизненный опыт и умение Екатерина Тимофеевна охотно передаёт им. В её уютной двухкомнатной квартире (к слову, ведомственный дом построен не без её содействия, — прим. автора), украшенной вышитыми рушниками, картинами, поделками из природного материала, хватает места и чужим детишкам. Прямо из школы бегут к ней девчонки и мальчишки, чтобы отведать бабы Катиных до­машних пирогов, освоить с её помощью технику бисероплетения, научиться вязанию крючком или смастерить из заготовленных заранее еловых шишек, желудей, другого подручного материала очередной шедевр для школьной выставки. Причём у каждого — свой интерес.
— Занимаюсь я и со взрослыми участниками клу­ба «Подружка», действующего не первый год в стенах центральной библиотеки. Но особое удовольствие получаю от общения с детьми, готова всех их расцеловать, — признаётся наставница.
В разговоре с Екатериной Тимофеевной обратила внимание на незначительную, на первый взгляд, особенность: обращаясь к человеку, независимо от того, взрослый это или ребёнок, она добавляет своё не­изменное «мой золотой», давая тем самым понять, что каждый ей очень дорог. Лю­бовь к ближнему, сострадание, желание всем помогать, пожалуй, особый дар, который даётся не каждому. У моей героини эта любовь неотделима от любви к Богу, в которого она уверовала ещё в раннем детстве. Во многом благодаря этой крепкой вере она и её семья и выстояли в тяжёлую годину, мужественно перенеся все уготованные им судьбой испытания.


Война окончена, забудьте?

Впрочем, и сегодня Екате­рина Тимофеевна не может забыть о пережитых кошмарах военного лихолетья. Да и как забудешь, если о них напоминает братоубийственная вой­на, развязанная на юго-востоке Украины местными националистами. Там остались её родные: в Хмельницкой области проживает старшая, 86-летняя сестра Клавдия, а в городе Лисичанске Луганской области — единственный брат Алексей. Последний раз встре­­чалась с ними в 2008 году, тогда никто и предположить не мог, что поднимут голову новоявленные фашисты местного разлива.
— По рассказам брата, с которым поддерживаю отношения по сотовой связи, узнала, что в ходе боевых действий в Лисичанске разрушены содовый завод и металлургический комбинат, многие дома и квартиры остались без стёкол. Люди спасаются от бомбёжек в подвалах. Среди мирного населения есть раненые и убитые. Осознавать это больно и горько, особенно в эти дни, когда отмечается 70-летие освобождения Ук­ра­ины от фашистских захватчиков, — сетует пенсионерка.
Однако предаваться от­чаянию никто из них не собирается. Напротив, мечтают все вместе собраться будущим летом на своей малой родине — Белгородщине. Всем так хочется мира...



Фото автора и из семейного альбома Поздняковых.

Автор:Людмила Юркова