Лента новостей
Статья19 мая 2015, 16:15

Живи и помни!

Мы, родившиеся после Великой Отечественной войны, знаем о ней по рассказам отцов, дедов, других ветеранов, по фильмам и книгам. К сожалению, всё меньше и меньше остается рядом с нами живых участников минувшей войны. И поэтому, чтобы воссоздать более полную картину событий тех лет, мы все чаще обращаемся к документам.
В городском муниципальном архиве хранятся воспоминания участников Великой Отечественной войны. Нельзя не обратить внимание на стиль и язык этих воспоминаний: мы ощущаем искренние чувства людей, переживших все тяготы той страшной войны.

“Меткие выстрелы моих снайперов”
Из воспоминаний полковника запаса Константина Петровича Заботнова (23 февраля 1994 года)
Служба моя проходила на западной границе в должности заместителя политрука 16 пограничного отряда.
Накануне, 21 июня 1941 года, мы с группой солдат-пограничников были в сельском клубе деревни Прусиново. Хорошо отдохнули, пели, плясали белорусскую "Лявониху" под гитару. В подразделение пришли поздно вечером, кто пошел на службу, кто отдыхать.
В 4 часа утра нас подняли по команде "в ружье". Утро было замечательное, солнце играло. Самый большой день в году и самая малая ночь.
И вот видим: высоко в небе идут самолеты (9 штук) к нам в тыл. Тогда-то мы поняли, что это война. Но не подумали, что она будет такой длительной.
К вечеру 22 июня мы получили приказ оставить казармы и выйти в лес для борьбы с просочившимися отдельными группами противника: парашютистами, диверсантами.
Я с группой пограничников был назначен в Р.П.Г. (разведывательно-поисковая группа - прим. автора). На нашем пути была деревня Пуховичи. В этой деревне к нам подошла женщина и говорит, что в их деревне появился какой-то лейтенант, который распускает панические слухи. Мы нашли его. От нас он не прятался. Я спросил его, кто он и что здесь делает. Сначала он не хотел отвечать, но потом показал документы и говорит, что отстал от части.
Документы на первый взгляд были нормальные, но подозрение вызвало, что обмундирование на нем новенькое. Мы ему сказали: "Товарищ младший лейтенант, мы вас просим пройти с нами в штаб погранчасти", он неохотно согласился. Сдали мы его в оперативный отдел.
Этот "младший лейтенант" оказался немецким парашютистом, заброшенным в наш тыл для диверсионной и другой подрывной работы.
Подобных случаев было очень много, так как тыл действующей армии в приграничной полосе был буквально напичкан всякой нечистью.
Забегая вперед, скажу, что мне приходилось готовить снайперов прямо в прифронтовой полосе, а затем выходить на передовую, в первую траншею охотиться за немцами и уничтожать их из снайперской винтовки. Подготовил я много отличных снайперов, в том числе девушку, случайно примкнувшую к нашей части. Она была шофер, но ей очень хотелось быть снайпером, лично убить немца, отомстить за поруганную Белоруссию. Это была способная и дисциплинированная ученица. Она легко овладела снайперской винтовкой, и я ее взял на передовую, где она проявила себя бесстрашным бойцом, лично уничтожила несколько немцев, была награждена орденом Красной Звезды.
Шли первые дни войны, наши войска с боями отходили на восток. Тяжело было оставлять белорусский народ, немцы имели большое преимущество в воздухе и на земле.
Первое боевое крещение у меня состоялось в начале июля 1941 года. Немцы выбросили воздушный десант с легкими танками, до трех тысяч пехоты в районе г. Ярцево Смоленской обл. Это было в тылу действующей Красной Армии. Задача немцев была отрезать путь отходящим разрозненным частям нашей армии. Вот мне и пришлось принимать личное участие в ликвидации этого десанта.
В середине лета 1941 г. нашу часть перебросили под г. Калинин. Там был такой эпизод. Командир отряда поставил мне задачу с группой пограничников разведать, занят ли немцами поселок Старица. Мы открыто подошли к поселку, было все спокойно, и мы начали переправляться через небольшую мелкую речушку (приток Волги). Неожиданно были обстреляны пулеметным огнем из церкви на окраине п. Старица. К счастью, никто из нас не пострадал. Уточнили у местных жителей примерное расположение немцев, возвратились в часть, доложили о выполнении задания.
Когда возвращались, увидели в небольшом населенном пункте дым в сарае. Решили зайти. Оказалось, это наши бойцы трудового фронта (копают окопы) варили картошку. Они пригласили нас отведать печеную картошку, но мы не могли задерживаться и быстро стали двигаться по дороге в часть. В это время появились на небольшой высоте немецкие самолеты, которые стали пикировать на эту деревню. Мы укрылись в кювете, одна бомба угодила в сарай, куда мы только заходили, все бойцы трудового фронта, около 10 человек, погибли.
К концу 1941 года нашу часть, 16 погранполк, перебросили под Москву в район Солнечногорска, где мы заняли оборону. Позади Москва, положение было тяжелое, немцы сконцентрировали огромное количество войск, взяли в полукольцо нашу столицу и рассматривали её в бинокль. 4 ноября 1941 г. полковник Щукин, начальник политотдела, в землянке в п. Переделкино под Москвой вручил мне партийный билет члена ВКП(б).
После разгрома немцев под Москвой война уходила на запад, настроение было приподнятое, а боевой дух воинов высокий. Я продолжал готовить снайперов и выходил с ними на передний край обороны в районах: "Зайчая гора" под г. Юхнов, Варшавское шоссе, местечко Коренево Курской области, Западная Украина под м. Александровка.
Сотни немцев были уничтожены меткими выстрелами моих снайперов.
В конце февраля 1944 года всю мою группу снайперов сняли с передовой для выполнения другого задания, так как в тылу действующей армии стало неспокойно, гибли солдаты, офицеры от рук украинских националистов (бандеровцев). В это время они совершили нападение на машину, в которой ехал наш командующий первым Украинским фронтом генерал Ватутин, он был тяжело ранен и через несколько дней скончался.
Вот тогда и началась самая тяжелая для пограничников борьба с бандеровцами. Мы совершенно не были подготовлены к такой борьбе и теряли своих солдат и офицеров. Приведу один случай. Моему заместителю по разведке стало известно, что в одном населенном пункте скрывается руководитель бандгруппы в схроне, хорошо оборудованном под землей, а ход в него через отверстие в колодце. Скрытно мы подошли, установили, что схрон находится под сенным сараем, вытащили сено, подняли две доски. Капитан скомандовал: "Выходите", тишина, он повторил команды несколько раз, выстрелил из пистолета в открытое отверстие и чуть-чуть подвинулся вперед. Оттуда раздалась очередь из автомата, насмерть сразила капитана. Мы, конечно, расправились с ними, но нашего друга и товарища не стало. В схроне оказалось трое бандеровцев, хорошо вооруженных, с большим запасом продовольствия и боеприпасов.
Фронт перешел на территорию фашистской Германии. Чувствовалось приближение окончания войны. Мы, воины-пограничники, продвигаясь с частями Красной Армии, вели бои с мелкими группами в тылу действующей армии.
Вечер 8 мая 1945 года в небольшой деревне Обер-Глогау под Берлином - Победа! Мы победили! Мы разгромили хорошо подготовленную к войне фашистскую армию.

Котовский городской муниципальный архив, Ф. № 111. Оп. № 1, Д.1, Л.1-5.
“Вражеская блокада, душившая город,
была прорвана”
Из воспоминаний Владимира Петровича Козадаева (30 марта 1995 года)

Более трех лет я участвовал в боях на фронтах Великой Отечественной войны в качестве командира саперного взвода, а затем электротехника батареи в гвардейских минометных частях на так называемых "катюшах" и "андрюшах".
Много невзгод и испытаний пришлось пережить за эти боевые годы. Многих боевых товарищей потерял за это время. Был ранен в правую ногу, частично потерял зрение при производстве залпа, когда мне в лицо и глаза попали газы, вышедшие из сопла реактивной мины, при контузии от разрыва бомбы терял дар речи, но со временем речь восстановилась.
В моей памяти на долгие годы остались события боевых действий во время прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года.
12 января 1943 г. наша батарея 96 отдельного гвардейского минометного дивизиона, а я в то время был старшим электротехником батареи, получила приказ произвести два залпа по укрепленной обороне немцев в районе поселка Марьино, расположенного на противоположном от нас левом берегу р. Невы. Нас отделяла от немцев закованная льдом Нева.
Первый залп мы должны дать в начале артподготовки по переднему краю обороны противника, а второй - через полтора часа в конце артподготовки с перенесением огня в глубь обороны.
Когда произвели первый залп, наша батарея подверглась сильному артиллерийскому и минометному обстрелу. Два моих младших электротехника были убиты. Я был ранен в правую ногу, но в медпункт не пошел. Перевязав ногу, я не ушел с огневой позиции, а организовал подготовку боевых установок к залпу. Показывая пример своим подчиненным, я вместе с младшим электротехником Крутовым и четырьмя солдатами носил мины, а каждая мина весила 72 кг, и укладывал их на боевые установки, а затем присоединял мины к электрической цепи. Цепь работала от батареи БАС-80. Надо было спешить, успеть вовремя дать второй залп. Нам надо было поднести и уложить на установки 48 мин, а затем присоединить их к электроцепи.
Кроме того, выполнению задания мешали свистящие на огневой позиции осколки от разрывающихся поблизости мин и снарядов. Иногда приходилось и "кланяться" этим свистящим осколкам.
Несмотря на продолжавшийся артиллерийский и минометный обстрел, мы своевременно подготовили боевые установки ко второму залпу. Второй залп был произведен точно в назначенное время. По данным разведки, огнем нашей батареи было уничтожено пять орудий и около сотни солдат и офицеров противника. Это дало возможность нашей пехоте смять передовые позиции гитлеровцев и развить наступление вглубь немецкой обороны.
Вместе с наступающими нашими войсками наша батарея неоднократно давала залпы по вражеским укреплениям, в том числе по городу Шлиссельбург, уничтожая огневую и живую силу противника.
Навстречу войскам Ленинградского фронта наступали войска Волховского фронта. 18 января 1943 г. в районе рабочего поселка № 1 (в р-не Синявино), прорвав блокаду Ленинграда, соединились войска Ленинградского и Волховского фронтов. В тот же день была окончательно добита группировка противника в Шлиссельбурге, а к концу дня южное побережье Ладожского озера было очищено от врага. Создался коридор шириной 8-11 км, по которому Ленинград получил прямую сухопутную связь со всей страной.
Вражеская блокада, душившая город, была прорвана. Сейчас в пос. Марьино, по которому наша батарея давала залп, находится музей прорыва блокады Ленинграда.
По узкой полосе земли была проложена железная дорога протяженностью 33 км за 15 дней и был построен мост через р. Неву длиной 1300 м за 11 дней. По этой дороге в Ленинград потоком пошли поезда с продовольствием, топливом, снаряжением.
7 февраля 1943 г. был встречен у Финляндского вокзала первый поезд с продовольствием с Большой земли.
За боевые действия при прорыве блокады Ленинграда я был награжден орденом Красной Звезды. Мне в то время было чуть побольше 19 лет.

Котовский городской муниципальный архив, Ф. № 111, Оп. № 1, Д.2, Л.2.
Автор:Галина ЗЯБЛОВА