Эти истории, собранные калугинским краеведом Николаем Петровичем ГРАЧЁВЫМ, - о людях из местных деревенек, из тех селений, что несколько десятилетий назад жили своей неповторимой жизнью, славились чистотой и природной щедростью, простодушными людьми, чьи фамилии на слуху и поныне. Сегодня в большинстве из них не осталось и десятка жителей…
ДЕРЕВНЯ Бродзиловка, а старожилы называют это местечко в инжавинском Калугино Аржевитевкой, - место по-своему уникальное, созданное самой природой. В начале деревни - четыре больших холма, рядом - яруга, поросшая дубом, клёном, осиной, липой и мелким кустарником. Внизу оврага течёт небольшой ручей, образованный родниками: они то исчезают, то снова появляются. Раньше здесь был лишь один сильный родник, водами которого, по специально сооружённым желобам, поливали сад Егора Сидоровича Ишина.
Дальше - небольшой овражек под названием Антипка, тоже поросший кустарником и деревьями. Название своё он получил от жителя Антипа Полубояринова, который первым из всего семейного рода жил здесь, возле небольшой яруги. Всё поколение Полубояриновых (Евдоким, Павел, Юрий), как рассказывают старожилы, были людьми грамотными, достойными.
Совсем недалеко от него начинается ещё один овраг - Третья Яруга. Все они будто специально созданы природой, дабы защитить деревню от разного рода стихий.
Ниже холмов, в трёхстах метрах, протекает речка Сухая Панда - с омутами и заросшими берегами. В этих омутах когда-то водилось так много рыбы, что её ловили всем, что под рукой - скатертями, кошёлками и даже женскими юбками!
В начале деревни речка круто поворачивает, отчего и место получило название Круча. Немало легенд ходило вокруг этой Кручи. Когда-то здесь была убита девушка, и якобы после этого там часто видят бродящую по холмам белую собаку. Ещё говорили, будто в давние времена там «черти дрались», да так, что от их пальцев искры отскакивали. Деревенские мальчишки лазали по отмели и искали «пальцы» тех «чертей». Найдя длинные камушки, приносили их домой и всем показывали: вот, мол, они - «чёртовы пальцы».
Сухая Панда течёт близ деревни, а меж ними были сады, которые тянулись до самых огородов. Вокруг - много черешни, которая сохранилась и по сей день, но стоит в запустении.
В конце деревни была большая отмель, по которой могли проехать тракторы и лошади, а иной раз и велосипеды - на дне будто специально были уложены разноцветные камушки. Отмель была широкой и длинной, с северной её стороны начинался большой омут, в котором водилось много налима, щуки, язя, леща. До самой реки росли сады - они были у каждого домохозяина, а на всём протяжении речки, то тут, то там, тихо журчали родники - их было тоже множество.
Летом стоял невообразимый запах от яблок, по ночам беспрерывно пели птицы - их ансамбль заливался разом, отчего казалось - вот оно, райское местечко!
В ТАКОМ райском уголке родился и вырос Алексей Дмитриевич Кузьмин. Ещё юнцом, в начале войны он попал служить на Балтийский флот, был юнгой на корабле. Талант морехода в нём заметили враз и направили учиться в мореходную школу, по окончании которой Алексей служил на подводных лодках. Дослужился до капитана первого ранга и ежегодно, до конца своей жизни приезжал в родную деревню Аржевитевку.
Приедет, бывало, и сразу запускает светящиеся ракеты- по ним жители Калугино и догадывались, что приехал их Алексей Дмитрич. Вечерок отдохнёт и на другой день едет на телеге в Калугино - там с мужиками траву косит вокруг сада, дрова рубит. Выглядел счастливым, и со стороны казалось, будто он и не уезжал никогда. Вечерами ходил в местный клуб, радовался всему, что видел вокруг.
Знавшие его мужики помнят, как Алексей, вдыхая всей грудью родной воздух, говаривал:
- Какие же вы все чистые, воздух здесь свежий, красота какая…
- А Вы, Алексей Дмитриевич, будто грязные под водой,- отвечали мужики.
- Под водой всяко бывает, бываем и грязными, когда ремонтировать приходится.
На время отпуска подводник опять становился своим - простым, деревенским. А уезжая, преображался: снова надевал свою офицерскую форму и говорил:
- Ну что, мужики, уезжаю, давайте Родину защищать вместе будем: вы - тут, а я - там, на флоте.
ЖИЛ в Аржевитевке Пётр Кузьмин: водил пчёл в дуплах. Когда приходило время собирать мёд, вытапливал его в тёплой печи и процеживал в деревянные бочки, а на Медовый Спас угощал всех свежим мёдом.
Как и многие местные, был заядлым охотником и рыболовом, но запомнился жителям тем, что привозил из Мичуринска яблони, черешню, помидоры. Говорят, что Пётр был знаком с самим Иваном Мичуриным - биологом-селекционером, что будто учёный давал Кузьмину задания, и Петр их выполнял: прививал яблони. Рассказывают, что популярность помидора и массовое его выращивание в калугинских огородах пошли именно от него: якобы Петр Кузьмин привёз сорта и поделился с деревенскими.
ФЁДОР Кузьмин, как и его отец Пётр, родился и жил в калугинской Аржевитевке. Рос парнем самостоятельным, с характером. С детства проводил время с лошадьми - собрав команду сверстников, гонял по местным просторам и деревням, общался с людьми, интересовался, как живут в других селениях.
Но началась гражданская война, антоновский мятеж на Тамбовщине, и однажды к Фёдору нагрянули конники во главе с антоновским сподвижником Иваном Егоровичем Ишиным. Одного из конников Фёдор знал хорошо - то был Кузьма Попов из Юмашевки. На голове - кубанка, в ножнах - сабля, кобура с пистолетом. Держался горделиво, смотрел свысока. Видно было, что близок с Ишиным и Антоновым.
- Что, так и будешь с девками миловаться? Записывайся в полк - там народу страх сколько, а ты - наш парень, смелый, с лошадями управляешься, - говорит Кузьма. - А не то завтра придут красные да голову тебе отрубят за то, что с нами разговаривал. Троих из Юмашевки уже на тот свет отправили.
Ничего не оставалось делать Федьке как согласиться - угрозу ему выставили немалую. С месяц отряд Ишина кружил по Тамбовской области, и как-то, проходя мимо Аржевитевки, остановился в Дубцах, что недалеко от Кагарина колодца в лесу. Хотелось Фёдору дом свой проведать, да не отпустили его, и ночью он ушел самовольно. А когда возвращался, со стороны Караваино услышал... стреляют, и в лагерь побежал, но никого там не застал, лишь одинокие выстрелы доносились откуда-то из Трескино.
Две ночи и два дня он провёл в лесу и вернулся домой, а вскоре получил повестку в Красную Армию. На его счастье, не успел он ничего натворить во время своей «карусели» с антоновцами.
Отслужил в армии, вернулся домой, утром пошёл в сельсовет вставать на учет.
- Комсомолец? - спросил его председатель и сам же ответил, - а как же! Замком эскадрона, значит, должен быть комсомольцем. Хорошо, завтра приходи к 9 часам, пойдём раскулачивать.
- А кого? - спросил Фёдор.
- Найдем кого! Вон, у Проньки крыша железная.
- Да у них же шесть девок в семье! - возразил Фёдор. - Всю жизнь они без своей земли.
- Раз крыша железная, значит враг Советской власти, - заключил председатель. - Меня вот никто не раскулачит, потому как я - революционер - ничего в своём доме стоящего не имею. Давай завтра к 9 часам, а то кабы с тобой разбираться не пришлось: ишь, сапоги-то со шпорами!
Еле сдержался тогда Фёдор, чтобы не ответить председателю, вспомнил, как говорил Ишин: мол, последние щи из чашки отберут. А ночью ушёл на станцию Земляное и уехал в Москву.
В столице Фёдор устроился работать в милиции, но каждый год приезжал в свою Аржевитевку. Собирал друзей, угощал водкой. Деревенские судачили: дескать, откуда у Федьки деньги такие - ходит в белой рубахе, с галстуком? Сами-то жили в то время плохонько, одевались в фуфайки.
Но люди помнили о том, что он - Фёдор Кузьмин - не замарал себя раскулачиванием односельчан.
Шло время, приближался 1941-й год. С началом Великой Отечественной Фёдор снова оказался в кавалерии, в разведке. Однажды в составе группы был послан за линию фронта. Сколь было возможно, шли на конях, потом спешились, а где и ползком пробирались. В указанном населённом пункте немцев не оказалось, пришлось идти дальше. На пути - речка, лёд встал лишь недавно, был ещё тонок. Разведчики легли на спины и перекатами, рискуя оказаться в ледяной воде, стали перебираться на другой берег. Однако луна в эту ночь сыграла предательскую роль- немцы заметили бойцов и открыли по ним огонь. Фёдор почти наугад выстрелил в сторону дома, откуда появлялась яркая вспышка, и направленный по ним огонь утих: как потом выяснилось, попал-таки в снайпера.
Добравшись до этого дома, осмотрелись: кроме убитого фашиста - никого. И тут Фёдора будто дёрнуло что-то. «Наверное, зацепился за проем двери», - подумал он, но вдруг ощутил, как под рубахой сделалось сыро. Глянул - оказалось, что пуля прошила его навылет, но в напряжении момента он сразу и не понял, что ранен.
Возвращались той же дорогой, что и пришли.
Вспоминая это, Фёдор Петрович всегда плакал и говорил: «Меня тащили через линию фронта практически мальчишки, не бросили». По возвращении был госпиталь, после которого на фронт он уже не попал.
Родная калугинская деревенька всегда оставалась в его сердце, приезжал сюда часто, водил пчёл, всё время что-то мастерил. Мужики так и запомнили его: «Какой же он городской?! Он наш, деревенский!» И сколько смысла было вложено в это слово «деревенский»: простодушный, порядочный, прямой, справедливый.
В СЕРЕДИНЕ прошлого века жила в Аржевитевке семья Сидоровых, чьи предки тоже были аржевитевскими. Сын Михаил прославлял деревеньку стихами, говорил о том, как часто мы не замечаем созданную природой красоту. Простой парень, но талантливый. С детства он смотрел на мир как-то по-особенному, подмечал, размышлял. Встанет, бывало, и глядит-глядит на дорогу, деревья, реку. Написал немало стихов, близких сердцу односельчанам.
В Москве живёт сегодня известная калугинцам Александра Гурова. Девушкой она работала на тракторах всех марок, что были в то время. Но и теперь может рассказать, как правильно установить зажигание у трактора.
Интересным собеседником был в Аржевитевке Михаил Иванович Полубояринов, участник Великой Отечественной войны, учитель Калугинской средней школы, преподававший историю в послевоенные и в 60-е годы. Ему всегда можно было задать любой вопрос, на который он охотно отвечал. Много рассказывал о войне.
Немало житейских историй об интересных простых деревенских людях осталось, увы, в прошлом - кто же думал, что и сама красавица Аржевитевка пополнит печальный список уходящих деревень…
