Очень тяжела судьба старшего поколения, тех, кто повидал все горести Великой Отечественной войны, пережил расставания с родными. На этот раз моей собеседницей стала Зинаида Прокофьевна Версткина, отважная и храбрая радистка, ставшая свидетелем страшных событий войны.
«22 июня 1941 года у нас в школе был выпускной. Мы закончили 10 классов, - вспоминает Зинаида Прокофьевна. - Радостные, счастливые, полные сил мы с большой надеждой смотрели в будущее. Отгуляли выпускной вечер и разошлись по домам. Утром, в 10 часов, я узнала о войне, - по радио сообщили, что Германия напала на Советский Союз…
Люди были сильно перепуганы, ведь войны никто не ждал. Когда мы провожали мужчин на фронт, их супруги, матери, вместе с бедными ребятишками кидались за ними в вагоны. Как тяжело было на это смотреть…
С тех пор прошло уже более 70 лет, а то утро, тот страх не забуду никогда. В один момент все перевернулось! А как же учеба, как мои родные?!».
Родилась Зинаида Прокофьевна Версткина в 1922 году в селе Поминаевка Пензенской области. Училась до 4-го класса в деревне. Отец жил и работал в Москве, а мама воспитывала ребятишек - четырех девочек и одного мальчика.
«Учиться мне очень нравилось. Чтобы продолжить обучение, нужно было ходить пешком в соседнее село, а одной было страшно. Тогда я сказала маме: «Я все равно буду учиться!». Мама, правда, меня поддержала и отправила к отцу в Москву. Там папа устроил меня в школу, и я с радостью пошла в пятый класс. Училась с большим удовольствием и отметки получала хорошие».
После школы Зинаида Прокофьевна мечтала поступить в институт. Но этой мечте не суждено было исполниться. Когда началась война, девушка устроилась на завод. Проработать успела только месяц, начались бомбежки и обстрелы.
«Каждый день в 22.00 начиналась бомбежка окраин Москвы, - рассказывает З.П.Версткина, как бы снова переживая те события. Но к самой Москве немецкие самолеты не подлетали – наши не позволяли. Вокруг города были установлены огромные прожекторы, которые ослепляли врага и отводили за Москву. Немецкие летчики постоянно сбрасывали зажигательные бомбы. Такая бомба, приземляясь на крышу здания, мгновенно воспламенялась. Поэтому постоянно горели дома и заводы.
Моя старшая сестра на то время тоже работала под Москвой. Узнав, что в такое опасное время я нахожусь в Москве, тут же отправила меня домой».
Вернулась Зинаида в деревню и была распределена на рытье противотанковых окопов под Саратов.
«Работа тяжелая, но мы справились и вернулись домой. Раздумывать я ни о чем не стала, пошла на фронт добровольцем. Так и попала в армию. Эшелоном нас отправили в Архангельск. По дороге поезд не раз попадал под бомбежку, но чудом все остались живы».
Военную подготовку прибывшие молодые люди проходили здесь же, в Архангельске, и после нее Зинаиду Прокофьевну записали в радисты.
«Радиорубки, в которых нам предстояло работать, были на берегу Белого моря. Это были обычные землянки, только специально оборудованные с длинноволновыми и коротковолновыми приемниками. Выдали морскую форму, правда, не по размеру – гимнастерки велики, рукава длинные. Но я любила и умела шить, поэтому все быстро исправила».
Зинаида Прокофьевна до сих пор хранит гюйс – морской воротничок, в котором она несла службу. Этот воротничок очень дорог ветерану.
«Мы несли службу через каждые 6 часов. После 6 часовой работы радисток распределяли кого куда – на пост или на камбуз (кухня на корабле) помогать повару.
На посту по 2 часа стояли, и это, наверное, легче было, чем на кухне. На кухне работа всякая ждала – дрова наколоть, перенести их, собрать посуду, а после обеда – все вымыть, расставить по местам, почистить котлы… Так работали всю войну».
С тревогой и волнением Зинаида Прокофьевна вспоминает:
«В радиорубке дежурили по двое. За несколько минут до нашей смены в одну из землянок попала бомба – немецкие летчики сбросили. На ее месте образовалась огромная воронка, земля взбудоражилась. А ведь в землянке наши девчата дежурили… Ведь только-только мы с ними рядом сидели, а теперь их нет… Этот страх и ужас от увиденного я никогда не забуду.
Довелось мне и немцев увидеть. Наши сбили самолет вражеский, но летчики остались в живых. Сидят, прижавшись друг к другу, трясутся. А командир им говорит: «Ну что, поохотились за нами?». Но, надо сказать, что наши военные всегда к врагам относились по-человечески, не издевались над ними. А фашисты же наоборот, не щадили советских солдат. На этих двоих немцев надели наручники и повели на допрос.
Кормили нас хорошо - и рыбу давали, и сахара вдоволь. Лютых морозов не было, но когда девушки были на улице, на дежурстве, и начиналась сильная пурга с моря, ветер с ног сбивал! От казармы до офицерских домов были протянуты толстые веревки, за которые мы держались во время сильного ветра и пурги».
Самое долгожданное и счастливое известие об окончании войны Зинаида Прокофьевна услышала в радиорубке.
«Когда я дежурила, к нам вбежал радостный лейтенант и закричал: «Эх, девчата, кончилась война!». Как сейчас помню, мы все выскочили наверх, на улицу. А там уже радости нет предела - кто в небо стреляет, кто обнимается! Домой, домой! Но домой пока не отпустили… К каждому из нас «прикрепили» вновь пришедшего на службу, которого нужно было научить тому, чему научили нас. Домой я вернулась лишь в сентябре 1946 года».
Осенью того же года Зинаида Прокофьевна приехала в Моршанск, ее семья к тому времени переехала сюда. Здесь же встретила своего супруга Ивана Степановича. Они познакомились в театре. В 1949 году у молодой семьи родился сын.
Во время Великой Отечественной войны Иван Степанович работал в Казахстане, ремонтировал разбитые военные автомобили.
«После Победы, у всех нас, кто остался в живых, было общее желание – лишь бы больше не было войны! Из всех желаний оно было самым-самым важным! Когда мы, совсем юные и молодые, жили в мире и покое, мы не могли даже представить, какой страшной может быть война. То, что видело наше поколение, не дай Бог повидать сейчас».
В заключение хочется пожелать Вам, уважаемая Зинаида Прокофьевна, крепкого здоровья, мирного неба, благополучия и всего самого доброго!
