Лента новостей
Статья10 декабря 2014, 11:00

Ожившая история ушедшего поколения: Калугино

Ожившая история ушедшего поколения: Калугино
Краеведы-любители, собиратели историй - люди дотошные. Неведомая внутренняя сила поднимает их с места и тянет к истокам тех или иных событий.



С детских лет интерес к простым житейским воспоминаниям о том, как и что происходило в округе раньше, какие тайны скрывались за порой боязливым молчанием взрослых, заставлял калугинского паренька, жителя деревни Юмашевка Николая Грачева буквально ходить по пятам за старожилами и выпрашивать: «Расскажи!». Желание думать, доискиваться до истинной истории местных событий, а не принимать на веру все, что писалось в советских книгах, проявлялись у Николая еще в школе.
Сегодня Николай Петрович - пенсионер, 25 лет он отработал на калугинском сепараторном пункте Инжавинского маслосырзавода. Детская страсть к изучению истории края по живым воспоминаниям очевидцев не просто сохранилась, но стала настоящим любимым делом.
С 1965 года он записывал рассказы местных жителей о том, что и как происходило в здешних селах и деревнях во времена первой русской революции, гражданской войны. Накопил немалый архив из рассказов о судьбах земляков, чьи потомки живы и поныне, но порой и сами не знают истории своих родных. По сей день изучает старинные надгробья на деревенских погостах, сопоставляет даты и фамилии, разыскивает тех, кто может хотя бы что-то вспомнить и рассказать. Каждый услышанный факт перепроверяет, ища подтверждение в других семейных архивах и опубликованных книгах, подвигая пожилых людей вспоминать истории своих родных, слышанные еще в детстве.
В юности Николай Петрович часто и много разговаривал со своим дедом Павлом Михайловичем Юмашевым, бабушкой Натальей Петровной в девичестве Кузьминой, ее братом Федором Кузьминым. За десятилетия объездил многие населенные пункты нашего района, встречался с людьми и по крупицам собирал истории.
Когда таких историй накопилось много, Николай Петрович понял, что стоит рассказать инжавинцам все, что удалось узнать самому, с тем и пришел к нам в редакцию. Поясняет, что все картинки того времени, диалоги с характерным говорком, записанные им, - лишь переложенные на бумагу воспоминания местных сельчан. Каждый факт, каждая история имеет своего автора - краевед сохранил все имена людей, участвовавших в описываемых событиях или слышавших подробности от своих родных.
Конечно, справедливо предположить, что какие-то детали историй могли быть смазаны в памяти рассказчиков за давностью лет, потому Николай Петрович и сопоставлял многочисленные свидетельства с тем, что уже есть в официальной печати -любые воспоминания требуют внимательного анализа.
Предлагаем читателям районки цикл невыдуманных историй почти столетней давности о жизни сельчан Калугино и окрестных деревень, собранных исследователем-любителем Николаем Грачевым. И если в чьем-то семейном архиве обнаружатся подтверждения, дополнения, а может быть и опровержения фактов, будем рады их услышать.
По понятным причинам мы опустим имеющиеся в рукописи краеведа имена некоторых участников грозных исторических событий, поскольку ныне здравствуют их потомки.

* * *

События, происходившие на территории нашего района в начале прошлого века, описаны по рассказам жителей Калугино и близлежащих населенных пунктов: Василия Кутукова, Степана Ишина, Арсения Михайловича Кашковского, Николая Прокофьевича Юмашева, Леона Егоровича Юмашева, Егора Андреевича Юмашева, Андрея Степановича Макеева, Ивана Никитовича Юмашева, Матрены Семеновны Гуровой, Клавдии Ивановны Грачевой, Акима Ивановича Кашковского, Алексея Бычкова.
В первые годы прошлого столетия Калугино было местом известным - сюда на ярмарку съезжались торговцы не только из Тамбова, но и из Рассказова, Саратова, других соседних городов. Здесь можно было купить все, что выпускалось в то время с наценкой в 1 копейку. Народу по обыкновению собиралось много, и ярмарка иной раз растягивалась до километра вдоль дороги. Саратовские обозы всегда подгадывали время так, чтобы обязательно попасть на эту ярмарку, а часть товара продать уже по дороге домой.
Калугино в то время было плотно застроено домами: и деревянными, и кирпичными, и из дикого камня, самана. Дома стояли настолько близко друг к другу, что проехать меж ними было непросто, да и строиться вновь было уже негде. В Юмашевке стояли водяные мельницы, были и ветряные; маслобойни, кузницы, несколько магазинов, мелкие лавки.
Два имения находилось в Калугино - Ланских и Коржавиной, хозяева коих никогда не вступали в ссоры с крестьянами. Земли Ланского располагались в северной части села, а Коржавиной - в южной. Имение Ланских, на территории которого было построено здание в несколько этажей, располагалось на возвышенности, и с холма можно было обозревать все Калугино. Под горой - сосновый бор, а в середине его, с северной стороны, вырыт огромный котлован, в котором оборудовали хранилище для яблок и всяких яств. Лучи солнца скользили по склону, отчего нагрев земляной постройки уменьшался, и там всегда сохранялась прохлада. Добирались до хранилища по конной дороге и заезжали в него прямо на телегах.
Хозяин имения приглашал крестьян из деревни Ново-Калугино и села Калугино обрабатывать землю, часть своих земель отдавал в аренду калугинцам за очень низкую плату. Кто хотел - брал землю и работал на ней.
Семья Ланских имела дом и в Москве, где проживала зимой, а летом приезжала в имение. Хозяйка - супруга главы семейства была доброй души. Она отпускала своих домашних купаться на речку, и барские дети плескались вместе с крестьянскими. Нередко дети крестьян приходили в имение, и там их угощали сладостями. В Калугино было немного жителей, кто не любил Ланских, однако ненавистники и недовольные все же находились - желающих пограбить хватало, и в основном это были люди, никогда не работавшие.
В 1905 году революционная обстановка в стране накалилась до предела, положение во всех уездах было революционно-угрожающим. В Инжавино уже разгромлено несколько имений, сожжена усадьба в Коноплянке, столкновения происходили в Балыклее. Ланских понимали, что их имущество оставалось невредимым только благодаря хорошим отношениям с местными крестьянами. Однако и к ним однажды нагрянули грабители из деревни Шаболовка и других окрестных деревень. Сожгли хозяйственные постройки, забрали инвентарь, три лошади, корову.
Всерьез задумываясь о том, чем может обернуться революция, Ланских приняли решение продать свое имение помещику Котельникову, который, как многие другие помещики, тоже имел дома в Москве, Питере или еще где. Все дела имения вел управляющий, который проживал здесь. В имении Котельниковых были мастерские, где крестьян обучали всяким специальностям. Многие тогда окончили эти школы, став столярами, плотниками, жестянщиками и прочими мастеровыми.
Когда новокалугинские крестьяне обратились к Котельникову с просьбой снизить арендную плату за землю и повысить плату за работу в имении, помещик тут же пошел им навстречу, потому что тоже хорошо понимал -подобные взаимоотношения помогут и ему избежать погромов. Часть своих построек он отдал калугинским и ново-калугинским крестьянам. Старожилы из Калугино рассказывали, что, когда крестьяне разбирали здание, меж собой рассуждали: «Стыдно брать даром, хотя бы по полкопейки за кирпич дать Котельникову». И некоторые приносили-таки деньги управляющему, но тот категорически отказывался их брать, только отвечал: «Барин даже велел дать лошадей с повозками тем, у кого их нет, чтобы возить кирпич».
Подобным добрым отношением к крестьянам избежала погромов и местная помещица Мария Михайловна Коржавина: крестьяне и не собирались грабить ее имение.
Работал у Коржавиной управляющим Иван Никитич Юмашев. Он рассказывал, как барыня весной посылала его проверять, все ли крестьяне посеяли зерно. Проверив, докладывал, что не посеяли в основном лодыри. Тогда по приказу барыни им засевали их участки просом, чечевицей, еще чем-нибудь.
- Умрут, еще чего не хватало, с голоду, - объясняла Мария Михайловна, - а скажут, что у Коржавиной с голоду померли крестьяне!
По распоряжению государственных властей Коржавина строила местную больницу. Приедет на стройку посмотреть, как дело движется, а мужики аржевитевские ее на обед приглашают:
- Барыня, поели б с нами, а то ж Вам ехать далеко!
Имение находилось лишь в километре от больницы. Мария Михайловна отвечала:
- Ну-ка, Василий, подвинься, я сяду, поем с вами.
Василий был парень-весельчак, любил пошутить. Наложат помещице кашу гороховую, она и ест со строителями.
- Мясом-то не обижают? - спрашивала Коржавина.
- Да все у нас есть, - отвечали ей мужики.
- А чего у вас нет?
Мужики смеялись, и она с ними заодно.
Земли у Коржавиной были расположены между балками и оврагами, что ни есть самые плохие! У реки - барский сад. У всех крестьян, простых и зажиточных, участки были плодородные и располагались ближе к речке.
Немало отрубных хозяйств было создано в то время. Например, Подгорное, Базарное, Шолохово. К 1912 году зажиточными были местные крестьяне Санфировы, Иван Егорович Ишин, его отец Егор Сидорович Ишин. Семья Грачевых в деревне Юмашевка имела 40 десятин земли, правда, земли - хуже всех, до сих пор на этом поле камни. Однако хозяин участок этот обрабатывал. Кто из крестьян не хотел сам обрабатывать землю, продавал или сдавал в аренду…



Фото автора.
Автор:Елена Шароватова