Проводя исследования, мы не могли не вернуться к творчеству Сатина, особенно к его мемуарам в части, касаемой отношений с Лермонтовым.
Воспоминания написаны, скорее всего, в конце 1865 г. Между Лермонтовым и Сатиным произошла размолвка еще в дни юности, когда они учились в пансионе, недаром Николай Михайлович писал: "На пороге школьной жизни расстались мы с Лермонтовым холодно и скоро забыли друг о друге". По-видимому, этот школьный эпизод в какой-то мере предопределил неприязненное отношение Сатина к поэту.
"…Летом 1837 года я жил в Пятигорске, больной, почти без движения от ревматических болей в ногах, - вспоминал Сатин. - Туда же и тогда же приехал Белинский и Лермонтов; первый - из Москвы, лечиться, второй - из Нижегородского полка, повеселиться. С Лермонтовым мы встретились как старые товарищи. Мы были с ним вместе в Московском университетском пансионе… Вообще в пансионе товарищи не любили Лермонтова за его наклонность подтрунивать и надоедать. "Пристанет, так не отстанет", - говорили об нем…".
Сатин писал, что Лермонтов ежедневно заходил к нему "поболтать" после обеда. Общение Михаила Юрьевича с пятигорским светом было весьма продуктивным. В это время он работал над "Княжной Мэри" и, наблюдая за окружающими, списывал персонажи для своей повести.
Кстати, именно на квартире у Николая Сатина произошло знакомство Лермонтова с Белинским. Правда, их общение закончилось вовсе "несимпатично". Из-за чрезмерной привычки поэта постоянно над всеми подшучивать и насмехаться, беседа о Вольтере сильно оскорбила критика. После этого случая "…Белинский со своей стороны иначе не называл Лермонтова как пошляком". Однако уже через пару лет они помирились и продолжили общение.
А вот Николай Михайлович по-прежнему обижался на Лермонтова: "По окончании курса вод я переехал в Ставрополь зимовать… По вечерам (прим. авт: у него на квартире) собиралось… по нескольку человек, большею частию из офицеров генерального штаба… Позднее, зимой, к нашему обществу присоединился Лермонтов, но - признаюсь - только помешал ему. Этот человек постоянно шутил и подтрунивал, что наконец надоело всем…. Ложно понятый байронизм сбил его с обычной дороги. Пренебрежение к пошлости есть дело достойное всякого мыслящего человека, но Лермонтов доводил это до absurdum (абсурда (лат.), не признавая в окружающем его обществе ничего достойного его внимания…".
