«Сиреневое» детство
Дата 22 июня 1941 года в жизни нашего земляка, уроженца в то время станции Рымарево, Станислава Серафимовича Зиновьева, ознаменована двумя событиями – началом Великой Отечественной войны и днем, когда он появился на свет. В многодетной семье он был десятым по счету. Через два месяца после начала войны Зиновьева старшего забрали на фронт, и мать, чтобы как-то выжить и прокормить многочисленное семейство в те тяжелые, голодные годы, была вынуждена, оставив крошечного Стасика на попечение старших сестер, выйти на работу. В Рымарево в то время располагались кагатные поля, куда везли свеклу. Женщинам приходилось вручную грузить ее на платформы для отправки на сахарный завод.
С войны главу семьи не дождались: в 1944 году он пропал без вести и больше о нем никто ничего не слышал, хотя долго еще посылались запросы в разные инстанции. В военной мясорубке под Каменец-Подольским погиб и старший брат Станислава.
Одним из напоминаний послевоенного детства стала для Зиновьева сирень, которой в то время в окрестностях Рымарево было просто море. Мальчишками они продавали сорванные букеты пассажирам останавливающихся на станции поездов, зарабатывая таким образом себе на кино, плюшки и единственные находящиеся в продаже конфетки – подушечки.
Учился Станислав в Рымаревской начальной школе, а с 5-го по 7-й класс ходил пешком через поле и речку в деревню Воскресеновку. Окончил десятилетку уже в сахзаводской школе. Так как путь от дома до школы был неблизкий, жить пришлось тогда в общежитии, в одной комнате с заводскими грузчиками, и к родным он наведывался только на выходные. Привезет, бывало, из дома картошку да разные закрутки, а «старшие товарищи» и рады: вот, мол, и закуска подоспела…
От всех бытовых неудобств спасали занятия спортом, из которого он особо выделял футбол. Станиславу приходилось играть даже за сборную сахзавода, в составе которой он не раз выезжал в областной центр.
Испытатель ядерных боеголовок
После 10 класса Зиновьев пробовал поступать в Тамбовское высшее военное авиационное училище им. М. Расковой, но недобрал одного балла. Поступил в приборостроительный техникум, но учебу вскоре пришлось оставить: денег катастрофически не хватало. Заработав немного в комплексной бригаде котельно-механического завода, он рванул в Белоруссию, где, окончив сахзаводской техникум, по распределению жила и работала старшая сестра. Вскоре подошло время службы в армии. Попал Станислав Зиновьев в город Белокоровичи Житомирской области в ракетные войска стратегического назначения. Спустя некоторое время их часть перекинули под Воркуту, на полигон, где шли испытания ядерных ракет – нового вида вооружений начала 60-х годов. От места дислокации ракету везли до полигона по железной дороге, дальше тащили на тягачах до Новой земли. Ледяная пустыня после тех испытаний превращалась в расплавленное месиво, вода просто кипела. Не все проходило гладко. Случалось, механизм не срабатывал и бомба падала не по назначению. Многим сослуживцам тогда не повезло – хватанули облучение. Зиновьев же «отделался» госпитализацией.
«Заграничная командировка»
А в октябре 1962 года разразился Карибский кризис. СССР обещал оказать всестороннюю помощь Кубе в преодолении трудностей, вызванных экономической блокадой со стороны США, поставить необходимое вооружение армии, поддержать революционное правительство Фиделя Кастро. Правительство Н. Хрущева решило, что Кубинскую революцию можно защитить только радикальными средствами – установкой на Кубе советских ракет среднего радиуса действия с атомными боеголовками. Операция по доставке вооружения была строго засекречена. Поэтому 400 солдат, среди которых находился и Станислав Зиновьев, долгое время и не догадывались, для чего их срочно перебросили в морской порт Николаев. Под покровом ночи шла погрузка на теплоход «Касимов». Свет фонаря в лицо: «Фамилия?». Тех, кто замешкался на секунду, отсеивали.
Для потенциального противника предусмотрели все меры маскировки: в сторону Кубы шли мирные суда с сельскохозяйственной техникой. Самим бойцам строго-настрого запрещалось выходить на палубу. Свежим воздухом приходилось дышать только глубокой ночью. Всего на остров Свободы было доставлено более сотни ядерных боеприпасов и 40 тысяч советских военнослужащих. США проморгали переброску через Атлантику такого крупного военного контингента.
В те дни мир стоял на пороге ядерной войны. Зиновьев вспоминает, что ситуация накалилась до такой степени, что все ждали только команды к бою. Но, к счастью, обошлось. В Гаване к защитникам из СССР относились уважительно. Советские войска вместе с кубинской народной милицией охраняли порядок в городе. После окончания командировки сам Фидель Кастро предлагал бойцам остаться на Кубе. Некоторые согласились, но для Станислава Зиновьева все там было чужим, особенно климат, к которому за два месяца он так и не сумел привыкнуть.
“Слышишь, время гудит – БАМ!”
Вернувшись на родину, Станислав стал готовиться к поступлению в вуз. Был приказ армейского командования: или поступаешь, или увольняешься последним (за то, что отказался от звания офицера запаса). Пробовался в Минский политехнический институт, но, не дождавшись результатов зачисления, откликнулся на предложение декана одного из факультетов сельхозакадемии г. Горки учиться в этом вузе, к тому же он всем солдатам-срочникам поступление гарантировал. Сдав за три дня пять экзаменов, Зиновьев стал студентом инженерно-землеустроительного факультета. Конечно, учеба – это важно, но неугомонной душе не сиделось на месте. Хотелось прикоснуться к «большой истории» страны, настоящей романтики. И она не заставила себя ждать.
Страна объявила о строительстве Байкало-Амурской магистрали, и Станислав вместе с другом, комсомольским вожаком, поехал в Братск. Люди на стройке подбирались по близости духа, бамовцы работали по принципу: больше работы брать на себя, чтобы другим меньше досталось. Сначала в составе «Мостотряда» строил дорогу, затем его за признанные всеми организаторские способности избрали председателем районного совета добровольного спортивного общества «Локомотив» Братского отделения железной дороги, где Зиновьеву поручили курировать западное крыло участка БАМа. В Братске наш романтик задержался на 12 лет, а потом рванул в столицу алмазного края – город Мирный, что в Якутии. Здесь поначалу работал физруком, окончив перед этим Омский институт физкультуры экстерном. Затем его избирали председателем горкома профсоюза учителей, а головная профсоюзная организация 45-тысячного рабочего коллектива акционерной компании “Алмазы России - Саха” выдвинула его председателем жилищной комиссии. В г. Мирный пришлось поработать ему и директором стадиона “Металлург”.
Станислав Серафимович – ветеран труда, ветеран алмазодобывающей промышленности, награжден памятной медалью ЦК КПРФ.
Деревенские хлопоты
Более 40 лет прожил он на Крайнем Севере. В общей сложности, учитывая северный коэффициент, его трудовой стаж приближен к 75 годам! Выйдя на пенсию, они с женой решили вернуться к родным истокам. Купили квартиру в Тамбове, а вскоре и небольшой домик в деревне Михайловке, куда уезжают на лето. Здесь они наконец-то завели себе живность – уток, чего не могли позволить себе раньше в связи с полукочевой жизнью. Казалось бы, пришло время остановиться, пожить наконец-то размеренной жизнью. Но куда денешь беспокойный, неравнодушный ко всему окружающему характер! Даже в Михайловке, где остались одни старики, Зиновьев старается что-то сделать. Сколько пришлось обращаться к руководству области и района, чтобы вспомнили наконец-то о жителях Михайловки, Рымарево и окружающих деревень, чтобы провели освещение улиц, потому что после 16 часов невозможно было выйти из дома: за окнами темень и непролазная грязь, чтобы восстановили мост через Бурначку, который связывал населенные пункты с райцентром. В итоге он первым проехал на своем автомобиле по новенькому мосту.
Не последнюю роль сыграла инициатива Зиновьева в проведении в малочисленный населенный пункт газопровода. А узнав, что хотят закрыть почтовое отделение, пошел в сельсовет, доказывая, что делать этого ни в коем случае нельзя, поскольку деревня лишится единственного места, где собирается народ, чтобы пообщаться, обсудить последние известия.
Старость его дома не застанет
К осени, уладив все свои деревенские дела, Зиновьевы снова переезжают в город. Но долго сидеть на одном месте – это не про них. Они постоянно в пути. Задумали, поехали к сестре в Белоруссию, оттуда – в Воронеж к другу, потом в Москву к теще. Бывало, на машине добирались до Якутии, на обратном пути заезжая в Новосибирск, Омск. Повсюду – друзья и знакомые. Старость их дома уж точно не застанет.
