Свет Санаксарской обители

Имя преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца, широко славится по всей Руси. Его чтут наравне с древнепрославленными святыми. «Радость моя», - говорил он всем приходящим. Второго сентября 1793 года в Тамбове отец Серафим был рукоположен в иеромонахи. Прошло ровно 220 лет с того дня, как Саровский подвижник переступил через порог храма Казанского Богородицкого мужского монастыря.

Стояла золотая осень. Два автобуса с паломниками пересекли границу Моршанского района - и мы оказались на Рязанщине. Гудел мотор автобуса. Всё разматывалась и разматывалась лента асфальта. Берёзовый свет, умноженный на скорость «Икаруса», слепил глаза. Пассажиры его были не простые паломники, а люди, судьбы которых подверглись всяческим испытаниям, тела и души многих были на том пределе, когда можно уповать только на чудо и на Господа Бога. K тому же скоро нас ожидала встреча с Мордовией - краем наших близких (в отличие от сибирских) лагерей. Вот уж, действительно, в рай - через чистилище!
Замелькали квадраты супесчаных полей (куда там до наших чернозёмов!), кресты у обочин, навстречу стали попадаться редкие легковушки. Когда «Икарусы» свернули на Темников, вдали показался Санаксарский монастырь.

Тихое пристанище душе христианской

Не помню, как проехали по просёлку эти несколько километров, - душа моя была уже в его власти. Когда автобусы остановились у монастырских стен, преодолев буквально на одном дыхании более чем 300 вёрст, солнце почти скатилось к горизонту. Вечерело. Женщина, сопровождавшая паломников, вошла в ворота монастыря, чтобы найти знакомых ей монахов, а мы, тихо переговариваясь, смотрели на то, что осталось от прежнего вида монастыря.
Время и люди сделали своё дело: во многих местах обвалилась кирпичная кладка, лепные карнизы, осыпалась штукатурка, выцвели краски. Правда, кое-где уже заметны следы восстановительных работ, но это была капля в море – предстоит колоссальный труд, чтобы Санаксарский монастырь хоть частично воссиял в своём благолепии. Но всё в воле Божьей…
Я никогда не был воинствующим атеистом, да и крещён в православной церкви. Молитвы, которым научила меня в детстве моя покойная бабушка, всю жизнь помню. Но, признаться, не думал, что в душе моей начнут рождаться совсем иные ощущения, чем до этих минут, и смотрел я на окружающие монастырь луга и леса совсем-совсем другими глазами. К горлу подкатывали щемящие волны; говоря словами Михаила Лермонтова, я «у врат обители святой стоял, просящий подаянья...»
Не знаю, какие чувства испытывали мои спутники, но мне казалось, что и с ними происходило что-то подобное. Недалеко от монастырских стен стоял памятник адмиралу Фёдору Ушакову. Достоверно известно, что в детские годы он часто гостил у своих родственников в Темниковском уезде, который в то время входил в состав Тамбовской губернии. По мнению краеведов, бывал великий флотоводец и на Тамбовщине. А в завещании мореход просил похоронить его в родной земле, над речкой Мокшей, у стен Санаксарского монастыря...
Наряду с Саровом Санаксарский монастырь считался духовным центром России.
В 1764 году по повелению Екатерины Второй было определено штатное число монастырей и число монашествующих в них, остальные велено было закрыть. В этот перечень попадала и Санаксарская пустынь. Но по ходатайству отца Фёдора, которого лично знала императрица, она не была закрыта. А в 1765 году по высочайшему указу Санаксару велено было именоваться монастырём. Вскоре, заготовив необходимые материалы и по сделанному архитектором плану, отец Фёдор приступил к постройке каменного храма. Под его личным наблюдением возводили святыню почти 10 лет. И сегодня, два века спустя, с расстояния почти 10 вёрст путникам и богомольцам открывается прекрасный вид на храм, сделанный в строго аскетическом духе, словно белопарусный фрегат, несущий подвизавшихся в обители монахов по безбрежному морю полей и лугов к Господу, тихому пристанищу всякой страждущей душе христианской.
Вот в такой обители тамбовские паломники были соборованы, исповедовались (большинство, по-моему, впервые в жизни), присутствовали на богослужении, где молились и прикладывались к иконам. Видимо, в те минуты каждый просил Господа о помощи.

Когда горит лампадки огонёк…

Радушно пригласили нас монахи в трапезную, где всем распоряжался бородатый красавец монах по имени Александр, больше похожий на кузнеца или княжеского дружинника. Не буду лукавить ни перед людьми, ни перед Богом. Пища монастырская была постной, но ничего вкуснее я в жизни не ел. А когда над Санаксарским монастырём в осеннем небе зажглись яркие крупные звёзды, всех нас благословил в своей келье отец Иероним, ясновидящий, совершивший паломничество в Иерусалим.
Легли спать в трапезной, в которой всю ночь у иконы теплилась лампадка. Постелили нам матрацы и одеяла на полу. Несмотря на длинную дорогу и всё пережитое в последние часы угасающего дня, долго никто не мог уснуть. Вполголоса делились впечатлениями о пребывании в монастыре, о том, с какой добродетелью отнеслись к нам в обители.
Незаметно пролетела ночь. А в шесть утра, наскоро умывшись, мы пошли на богослужение. После вкусного завтрака, где вновь распоряжался щедрый Александр, мы заспешили к автобусам, чтобы попасть в Серафимо-Дивеевский женский монастырь.

Окончание статьи читайте в газете "Притамбовье" № 53 от 25 сентября 2013 г.